Жизнь Габриэля Гарсиа Маркеса, рассказанная его друзьями, родственниками, почитателями, спорщиками, остряками, пьяницами и некоторыми приличными людьми. Сильвана Патерностро
тоже был из Синсе и приходился отцу Габито родней. Надо сказать, у Карлоса имелись большие связи. Он помог отцу Габо пристроиться изучать медицину, да только у того вскоре кончились деньги, положение его стало хуже некуда, и ему (то есть отцу Габо) так и сказали: «Хватит тебе балбесничать, давай уже, возьмись за ум. Работу себе найди». Вот он и нашел место телеграфиста в Аракатаке. Переехал туда и тут же влюбился в Луису Сантьяга Маркес, дочку полковника Маркеса. Безмятежная она была такая, спокойная, эта Луиса Сантьяга Маркес, матушка его. И с моей матерью очень крепко дружила.
ХАЙМЕ ГАРСИА МАРКЕС. Как рассказывают, Габриэль Элихио Гарсиа, мой отец, приехал в Аракатаку служить на телеграфе, увидел однажды Луису, мою маму, и она ему сразу приглянулась. В один из дней он подошел к ней и сказал: «Хорошенько изучив всех женщин, встреченных в Аракатаке, я заключаю, что ты – именно та, которая подходит мне больше всего, – да, он так и выразился: „подходит мне“. – Хочу на тебе жениться, обдумай мое предложение; а если решишь отказаться, просто скажи, и дело с концом, потому что я не так чтобы до смерти в тебя влюбился». Думаю, на самом деле он помирал от страха, боялся, что она его отвергнет, вот и старался этой глупой бравадой защитить свое достоинство. Мне это понятно, ведь мы все из одного теста: очень влюбчивы и нежны с нашими женщинами.
РАМОН ИЛЬЯН БАККА. Полковник, отец Луисы (да и не только он), не желал видеть рядом с ней Габриэля Элихио. По положению в обществе тот стоял ниже ее, а подобные вещи – вроде положения в обществе – сильно заботили тогда людей в маленьких городишках, где все всех знали и тесно общались.
ЛУИС ЭНРИКЕ ГАРСИА МАРКЕС. Жизнь их с самого начала была кочевой. Поженились они в Санта-Марте, на медовый месяц отправились в Риоачу, где обосновались на какое-то время; вернулись в Аракатаку перед рождением Габито, а потом, когда мне было месяца четыре от роду, всем семейством перебрались в Барранкилью; эти переезды туда-сюда произошли всего-то за два с половиной года, с июня 1926-го, с момента женитьбы, до января 1929-го, в котором мы поселились в Барранкилье. Габито же, как вы знаете, оставался в Аракатаке с нашими бабушкой и дедом.
КАРМЕЛО МАРТИНЕС. Его вырастили бабушка с дедом по материнской линии. Они звали его не Габриэлито, а Габито, и вслед за ними все стали называть его так же. И я звал его Габито. Не Габо.
РАФАЭЛЬ УЛЬОА. Помимо прочего, полковник Маркес был либералом и участвовал в Тысячедневной войне[14]. А этот ухарь из Синсе [Габриэль Элихио] – гот[15]. «Хватит мне голову морочить, не желаю иметь ничего общего с этим сукиным сыном готом. Отправим нашу девочку в другой город». И тогда Габриэль Элихио – зря, что ли, он телеграфистом подвизался? – стал посылать ей весточки по телеграфным проводам, а потом уже они поженились, не могли больше прятаться.
ПАТРИСИЯ КАСТАНЬО. В 1926-м, когда наш сеньор Гарсиа прибыл в Аракатаку, чтобы работать оператором на телеграфе, они [семейство Луисы Сантьяга] не приняли его и решили отправить
Тысячедневной войной назван гражданский вооруженный конфликт, длившийся тысячу дней, с 1899 по 1902 год. В Колумбии существовали две ведущие политические партии: Консервативная, близкая по духу феодальным взглядам латифундистов и духовенства, и Либеральная, выражавшая интересы крепнувшего класса крупных торговцев, выступавших за реформы и отделение религии от государства. Конфликт начался, когда либералы обвинили правящую Консервативную партию в подтасовках на выборах. Вплоть до самого недавнего времени в Колумбии существовала настолько глубокая пропасть между либералами и консерваторами, что даже браки между приверженцами враждующих лагерей считались делом совершенно немыслимым. Все знали, к какому лагерю принадлежит та или иная семья. Гарсиа Маркес вырос в либеральной семье. Его дед Николас Маркес участвовал в Тысячедневной войне. Сам Гарсиа Маркес говорил, что его персонажи-либералы, в том числе Аурелиано Буэндиа, сын основателя Макондо, списаны им с его обожаемого деда.
Герой повести «Полковнику никто не пишет» – тоже ветеран Тысячедневной войны, отставник, тщетно ожидающий, когда в столице ему назначат военную пенсию; он лично присутствовал при подписании Неерландского договора, который положил конец кровопролитной войне.
«…готами либералы называли консерваторов» (Маркес Г. Г. Сто лет одиночества).