Современный человек: в поисках смысла. Олег Матвейчев
Одно дело, например, мимесис, другое дело – труд, третье – игра, четвертое – речь и т. д. (мы не претендуем здесь на строгую классификацию, а лишь называем проблему).
И наконец, есть еще одна очень важная проблема, центральная для всей нашей дальнейшей работы. Это проблема творчества и инноваций. На нее указывал тот же Маркс в «Тезисах о Фейербахе». Легко сказать, что все зависит от воспитания, но кто воспитывал воспитателя? Можно сформулировать вопрос и по-другому: если психика имеет социальное происхождение, как затем она влияет на общество, как она изменяет его и переводит в новое качество, как происходят рост культуры, изменение обычаев, правил и т. п.? Ж. П. Сартр, критикуя слишком социоцентрированных марксистов, задавал такой провокационный вопрос: «Вы прекрасно показываете мне, что творчество Флобера понимается лучше, если знать, что он вырос в среде мелких буржуа. Вам остается только показать мне, почему всякий мелкий буржуа не Флобер».
И это очень важная проблема. Психологи из разных стран чрезвычайно много усилий потратили на то, чтобы показать, как только что родившийся ребенок становится полноценным человеком, как социализируется. Но «стать нормальным» и «социализированным» – идеальная цель для того, кто еще не нормален и не социализирован. А как быть с тем, кто уже настолько социализирован, что страдает от своей социализированности, обычности, кто хочет стать индивидуумом, личностью, влиять на общество с целью его изменения? Как появляются таланты и гении? Как появляются те, кто производит научные, творческие, культурные, политические и экономические революции? Справедливо ли мнение, что гений – это тот, кто освоил все возможные виды деятельности и в нагрузку (поскольку больше осваивать нечего) создает новый способ деятельности, новый артефакт? Разве хороший пианист, играющий все самые сложные пьесы, есть величайший композитор?
Нельзя сказать, что все эти названные последними проблемы были обойдены вниманием культурно-исторических психологов, однако надо быть справедливыми, во многом они все же остались за рамками их исследований. Этой проблеме посвящены отдельные работы (вполне объемные и качественные). Но существует целое направление в психологии, для которого эта проблема стала центральной и, по сути, единственной. В триаде: индивид → общество → личность экзистенциальная психология, возникшая в 20-е годы XX века, останавливается прежде всего на полюсе «личность», и взаимоотношение личности и общества становится ее фундаментальной проблемой. Причем экзистенциальные психологи сразу же идут «от личности», и это приносит иные исследовательские результаты и проблемы, чем путь «от общества». Возникает опасение: а оправдан ли такой подход? Не повторяют ли экзистенциальные психологи то, что уже прошла психология? Не реставрируют ли они «абсолютного индивида» с его потребностями, инстинктами, физиологией или геномом, чтобы затем вновь прийти к пониманию, что общество есть не совокупность личностей, и к необходимости выработки опосредующих