Пираты Балтийского моря. Эдгар Крейс
сбегал к старосте и принёс видавшую виды лопату. Раздался громкий треск. Что-то упало за их спиной. Они обернулись. Это рухнул крест, символ веры незваных пришельцев. Странные чужаки! Они молились кресту – и на нём же распинали и сжигали живых людей.
Всеволод и Герка похоронили старика на вершине пригорка, в дюнах, недалеко от того места, где стояло его жилище. Как раз оттуда было хорошо видно море, которое так любил старый рыбак, и этот пригорок первым освещало восходящее солнце. Солнце, которое всю свою жизнь так боготворил отец Стояна.
Никто из односельчан на похороны не пришёл, хотя многие из них были обязаны старцу здоровьем, а некоторые и самой жизнью. После учинённой меченосцами показательной расправы все жители деревни стали бояться друг друга. Каждый мог донести на каждого, и только троица друзей осталась верна самим себе и не боялась предательства. Все трое в этот ужасный день лишились своих жилищ. Их ещё больше сплотила общая беда: все они потеряли кров, а Стоян – отца. Отцов Всеволода и Герки давно забрало себе море, а матери ненадолго их пережили. Такова рыбацкая доля: уходишь в море – и не знаешь, вернёшься домой с добычей или сам станешь добычей.
Ещё неуверенно, при поддержке Всеволода и Герки, но Стоян мог подняться на ноги. Друзья были поражены: как только Герка повесил ему на шею оберег с коловратом, их простреленный вражьим болтом товарищ сразу открыл глаза и слабым голосом произнёс: «Спасибо!» – после чего поцеловал символ старой веры. Герка вложил ему в руку посох отца, и спустя всего час Стоян уже сидел, привалившись к сосне, и не отрываясь смотрел на солнце. Он уже знал, что сотворили с его отцом чужеземцы. Знал и почему отец пожертвовал собой. Старец принял удар на себя, чтобы его сын выжил.
Стоян быстро поправлялся. Рана затягивалась прямо на глазах, не оставляя и следа. Ни Герка, ни Всеволод не удивлялись особенностям своего друга. Они знали его с детства и уже тогда приметили, что Стоян быстро перенимал необычные способности отца, а в чём-то со временем значительно его превосходил. Спустя ещё час трое друзей уже стояли над его могилой.
– Что делать будем? – тихо спросил Герка и посмотрел на друга, безмолвно склонившегося над свежей могилой отца.
– Мне самому здесь делать больше нечего. Староста мне прямо сказал, что он бы не хотел, чтобы в его деревне остался жить сын язычника-колдуна, – опустив голову, ответил Стоян.
– И куда же ты пойдёшь? – продолжал допытываться Герка.
– Куда-куда… В разбойники пойду, а куда же мне теперь ещё идти?! – подняв голову, с горечью ответил Стоян. – Как умею буду мстить магистру и его меченосцам за убийство отца, а заодно и всем богатеям, которые за высокое покровительство несут ему денежки, дабы эта сволочь и дальше богатела и продолжала убивать людей, повинных только в том, что они думают и веруют не так, как он сам! Сколько же этот вампир вместе со своими подельниками крови нашего приморского народа выпил – и не лопнет гад! Всё такой же тощий ходит! Сколько ни жрёт – всё без