Каникулы для двоих. Большая книга романов о любви для девочек. Мария Чепурина
появлению.
– Что это ты светишься ярче, чем метеорит над Челябинском? – едко спросила я маму.
Она не растерялась, мама явно приходила в норму.
– Это Соня, моя дочь, – представила меня хлыщу. – Как видишь, у нее своеобразное чувство юмора.
– Вадим! – Лысый протянул мне свободную руку, его губы разъехались к ушам, как у профессионального клоуна.
– А отчество? Как я погляжу, вы уже не мальчик…
– Соня! – цыкнула мама.
– Да все нормально, – продолжал счастливо улыбаться лысый. – Кто скажет, что я девочка, пусть первый бросит в меня камень!
Мама опять залилась визгливым смехом, она всегда любила момент в книге «Двенадцать стульев», когда Остап Бендер пытался провести престарелого Кису на корабль под видом мальчика. Вадим продолжал блистать – теперь открылись его литературные познания.
– А я вам помидорчики несу. – Лысый приподнял пакет из супермаркета. – Приглашен, так сказать, на ужин!
– Это правда? – спросила я маму.
– Ты представляешь, какое совпадение: встретила в магазине коллегу! – придумывала на ходу мама, кивая в сторону хлыща. – И Вадим был так вежлив, предложил донести сумки. Я позвала его к нам на ужин.
– Совпадение – это когда у тебя на правой ноге такой же сапог, что и на левой, – сказала я. – А это не совпадение, это злой рок.
Вадим захохотал. Мама потрясла перед моим носом указательным пальцем. Мы пошли домой. Признаюсь, мне хотелось слинять от этой веселой парочки, но оставить маму наедине с лысым хлыщом и помидорами я не могла. За ними нужен был глаз да глаз!..
У нас дома на кухне Вадим чуть не уселся на папин стул, я вовремя выдрала его буквально из-под надвигающихся ягодиц. Хлыщ не удержал равновесия и загремел на пол. Даже в этом положении он умудрился оскалиться из-под стола. Мама прогнала меня в мою комнату. Я рвала и метала, впору было садиться в углу, запихивать пятки за уши и читать мантры. Но что-то подсказывало: мама не в том настроении, чтобы спасать меня из затруднительного положения. Оставит погибать в углу, лишь бы не мешала ей любезничать с лысым хлыщом. Как же не вовремя он появился! Мамино воссоединение с папой оказалось под серьезной угрозой, а я была вынуждена отсиживаться в своей комнате. Мне хотелось поговорить с кем-то, хоть немного выпустить пар, но про Женьку с Люком я и подумать боялась. Лишь один человек мог облегчить мои страдания. Я открыла ноутбук и написала Ромке:
Привет, у меня такое творится, ты не поверишь!
Я хотела уже отправить сообщение, занесла палец над длинной клавишей, но вовремя отдернула руку. А затем, подумав, стерла все, что написала, и набрала новое сообщение. Лишь эти слова позволяли мне считать себя человеком.
Привет, как ты? Если не спешишь, расскажи о своей маме.
На этот раз Ромка не стал отмалчиваться, будто все это время только и ждал моего вопроса, накапливая силы для ответа. Мне стоило всего лишь дать почувствовать – это не вежливое любопытство, он интересует меня по-настоящему. И Ромка