Звонок другу. Андрей Троицкий
до шестого этажа, готов подземный гараж. Смена закончилась пару часов назад. Значит, во всей округе кроме этого полупьяного старика больше никого.
– Заезжайте, – крикнул сторож сильным, поставленным еще в самодеятельности голосом. – Ваш друг того… Уже приехал. С вас на опохмелку причитается.
Костян постукивал пальцами по баранке – он принял для себя решение. Если чему-то суждено случиться, пусть это случится с ним. Он повернулся к Ошпаренному и сказал:
– Вылезай, ты со мной не пойдешь.
– Тебя что, переклинило? – Димон выпучил глаза. – С какого хрена?
– Подробности письмом, – Кот сурово свел брови. – Дойдешь до конца улицы, поймаешь тачку. И чеши в Москву.
– Но почему…
– Я сказал – все. Хватит свистеть. Позже поговорим.
Димон выругался, и выбрался из машины. Ботинки утонули в жидкой грязи, он с силой хлопнул дверцей. Кот медленно тронул машину с места. В зеркальце заднего вида маячила фигура Ошпаренного. Он осторожно, чтобы не оступиться, брел вверх по улице, что-то бормоча себе под нос. Надо думать, не лирические стихи. Проезжая мимо бытовки, Костян притормозил, сунул в холодную руку старика мелочь.
– Благодарствую, – промямлил сторож.
Он уже не единожды опохмелился за долгий день и вечер и теперь пребывал в самом добром расположении духа. Тянуло на разговор, но из собеседников осталась только приблудная собачонка.
– Вот там, где фонарь горит, в аккурат съезд вниз, – показал пальцем дед. – Ну, в этот подземный гараж. Там на ночь свет не выключают. Места там много, но сразу найдете, что ищете. Только осторожнее, когда повернете…
Костян не дослушал, дернул с места, объехав грейдер и плиты перекрытия, сложенные штабелем, увидел впереди огоньки. Машина, миновав высокий пандус, покатилась вниз, в подземный гараж, на который пока не навесили створки ворот. Дед не соврал, гараж был освещен изнутри шипящими, как змеи, люминесцентными лампами, укрепленными под высоким сводчатым потолком. Вокруг полно строительного мусора, кучи битого кирпича, горы щебенки и песка. Потрепанный фордик Глотова стоял за несущей колонной. Костян подумал, что Ивану Павловичу, поскольку он занялся автомобильными делами, из соображений престижа пора сменить проржавевшую таратайку с помятыми боками на что-то более породистое.
Кот вытащил из-под сиденья пистолет, бросил тряпку на коврик, опустил ствол в левый карман кожаной куртки, поближе к сердцу. Вылез из машины, посмотрел на часы, отметив, что прибыл немного раньше срока. Глотов топтался возле колонны, насвистывая себе под нос невразумительную мелодию. Выглядел он паршиво. Физиономия помятая, будто на ней кто-то долго сидел, а потом сплясал чечетку. Морщины на лбу резко обозначились, под глазами залегли тени, а седые с голубым отливом волосы казались грязно-пегими.
– Ты один?
– Как видишь, – кивнул Кот.
Как всегда, Глотов бодрился, хотел казаться веселым и даже находчивым.
– Уже придумал, куда пот