Стулик. Роман Парисов
– всюду он, в какой-то джинсовой рубашечке, вечно оттянутой животиком, да совершенно невообразимых красных тапочках – стоит так себе покойно, невыразительно, качая черепаший профиль, руки в карманах, с парой подобных же безвозрастных пузатиков… И чего стоит-то, спрашивается? Чего не спится ему в два ночи? Здра-а-авствуйте, Валерисеич! – слабый кивок. Помню, лет пять назад этот Балданов после той же «Марики» принимал весёлых страусят в свой белоснежный «шестисотый» и увозил в неизвестном направлении. Куда увозил-то, спрашивается?! А?!
Что-то в «Мост» сегодня ломится народ, и дюжие охранники в смокингах решительно не пускают без карточек. Нет, меня, конечно, всегда – у меня ни одной никуда, а пустят везде: помимо правильного лица, полубогемного тарзанистого фасада, заставляющего вздрогнуть (кто он, откуда?.. где-то видел/видела я его…), да независимого трубадурского прикида, выстреливающего из общей пафосной серости, на мне ещё и ничем неизгладимая печать достоинства и интеллекта. (Comme il fait, сказал бы обо мне Лев Николаевич Толстой.)
Но двинем-ка напротив сначала – в «Шамбалу» (название-то какое, а? – конечно, притёрлось уже, но человеку интеллигентному положительно отрежет ухо). Подзарядиться камерной восточной аурой! Я уже порядком весел, ка-а-ак пройдусь по брусчатому проходу, как порастолкаю резаные портьеры…
…а там Фиса – прямо в кресле в плетёном – висит такая и ждёт меня. Где ж ты всё ходишь, говорит, а глазки опять свои-свои… Возьми скорей меня домой отсюда, говорит, в постельку, я больше никогда-никогда, я так устала ото всего…
Хрена. Нет нигде Фисы. Зато летняя площадка открылась! Монументальная лестница в мистическом фиолетовом свете – под «Энигму» дефилируют по ней голые инопланетянки… Все, как одна, с поджарыми животами, с выступающими косточками на бёдрах, с длиннющими худыми ногами – это же он почти, он, мой вожделенный собирательный образ!.. Разве вот в ягодично-тазовой области у всех, у всех, почти у каждой своя какая-то, индивидуальная проблемка невнятно обозначена – то провальчик вместо попки, то ляжки крестиком, а то и вовсе: прямо на костлявом окорочке – да вдруг корочка апельсиновая…
В «Шамбале» – показ купальников!
Протиснувшись с трудом под лестницу в надежде заприметить ту единственную королеву бала, к которой по окончанию его ненароком подвалить бы, очутился я почему-то в исключительно мужском окружении. И если не наблюдать сквозь ступеньки за действием, а подсмотреть хотя б минутку за окрестными зрителями, то можно определённо отметить, что вовсе не меняющиеся и столь разнообразные по фасону купальники являются предметом их интереса и живейшего обсуждения. Напротив – похоже, недоброокие мужчины стремятся лишить марсианок их последних покровов, обсосать их, оттрахать взглядами, да и собрались они все здесь, под лестницей, неслучайно: как в очередь выстроились, Воланда на вас нет и кота Бегемота!
Что ж, не люблю быть неоригинален, особенно в такой деликатной теме: расталкиваем