Империя ангелов. Бернар Вербер
дня рождения или по крайней мере до очередного чемпионата мира по футболу. До полуфинала или хотя бы до четвертьфинала…
Поняв, что все по-настоящему плохо, он впал в депрессию. Это было ужасно. Он не хотел разговаривать, отказывался от еды. Разом все отверг. Он больше не боролся, полностью лишился энергии. Он походил на нокаутированного боксера, пропустившего удар, отброшенного на канаты и ждущего последнего удара.
Наконец, наступила пятая фаза: принятие. На его лицо вернулась улыбка. Он попросил принести ему CD-плеер, захотел послушать свою любимую музыку. Больше всего он любил группу Doors, напоминавшую ему о молодости. Он умер почти с улыбкой на лице, с наушниками на голове, под песню Here Is The End (Вот и конец)».
…Я попадаю в багровый мир своих галлюцинаций, сменяющий голубой мир на входе и черный мир страха. Здесь материализуются самые мои хитроумные желания.
Я на Третьем Небе. Чувство удовольствия, огонь, влажное тепло. Наслаждение. Встреча с самыми изощренными из моих сексуальных фантазий, с самыми постыдными из моих побуждений. В них недолго увязнуть. В моем сознании оживают самые будоражащие сцены. Самые сексуальные актрисы и самые соблазнительные топ-модели умоляют меня ими овладеть.
Тем временем моя жена и бывшая любовница увлеченно пользуются услугами юных красавцев.
Мне хочется здесь задержаться, но я заставляю себя следовать за лучом света, подобно тому, как ныряльщик старается не удаляться от своего троса. Так я преодолеваю «Мох-3».
«Хочется, чтобы смерти не было. Но она существует, что, если хотите знать мое мнение, только к лучшему. Потому что худшее, что может с нами произойти, – это бессмертие. Это было бы нестерпимо скучно, вы не считаете?»
Четвертое Небо: оранжевая территория. Здесь меня настигает боль неостановимого времени. Видение тянущейся за горизонт бесконечной вереницы покойников, почти такой же невозмутимой, как очередь в кинотеатр.
Судя по одежде, некоторые топчутся здесь с незапамятных времен. Если все это не участники съемок фильма-катастрофы и не жертвы несчастного случая на съемочной площадке, то получается, что они умерли давным-давно.
Так с тех пор и ждут.
Оранжевая территория – несомненно, место, называемое в христианской религии «чистилищем». Чувствую, нам тоже нужно пристроиться в конец очереди и ждать. Правда, на Земле я завел дурную привычку никогда не стоять в очередях и всюду лезть вперед. Такое поведение нередко приводило к стычкам и даже кончалось рукоприкладством. Но мы и здесь лезем вперед. Кое-кто возмущенно кричит, что мы не имеем на это права, но остановить нас никто не осмеливается.
Продираясь сквозь толпу, я двигаюсь сквозь исторические события, миную героев гомеровских битв, о которых читал в школьных учебниках, древнегреческих философов, царей стран, давно стертых с карты мира.
Я бы не прочь взять кое у кого