Жесткая посадка. Михаил Кречмар
собственные шаги. Первым делом – обратился к знакомому лоеру, с которым неоднократно выпивал в «Китайском лётчике».
Как ни странно, лоер отнёсся к Серёгиной идее более чем снисходительно.
– Собирание дорогих и летающих игрушек сейчас – моднейшая вещь. Поиск их – работа весьма специфическая, но не сверхъестественная. Но, насколько я понимаю, твой приятель контактирует с очень авторитетными людьми в данной области и ещё не сделал ни одного необратимого шага. По сути, никто даже не знает, где лежит этот его самолёт, который он собирается поднять. Так что я бы на твоём месте не дрыгался и курил бамбук – видали мы и более невероятные пути получения денег.
Более невероятные пути получения средств я тоже предполагал, но с трудом. Никто не знал не только где лежит этот самолёт, но и кем он выпущен и какой модели. Как, впрочем, не знал этого и сам Серж. И даже всемогущий интернет помог разобраться нам в этом очень и очень нескоро. Но где-то через месяц – помог.
– Прикинь, конкретно, – Серж вместе с Димой разглядывали изображение на мониторе. – «Invader FA-26 C Strato Scout». Вариант, предназначенный для поставки в Россию. Отгружено около двух тысяч штук. В зоне боевых действий не использовался согласно двусторонней договорённости между СССР и США об использовании объектов ленд-лиза.
– А на хрен он нам тогда был нужен, если его нельзя было поставлять на фронт? Что это за бомбардировщик такой? Может, на нём и воевать нельзя было?
– Прикинь, его потому и нельзя было использовать в качестве фронтового, что он такой люксовый, – медленно произнёс Серж. – Бздели, что он к фрицам попадёт, те съюзают его технические решения. Они были у нас только в резерве Главного Командования. Реально. Так же, как и «Кобры», только в войсках ПВО. Когда у нас Покрышкину разрешили на «Кобре» полетать, скандал случился. А этот самолёт использовали только для аэросъёмок Берлина и важнейших объектов. Но не совсем этот.
– А какой?
– В обычном варианте. Наш вариант – стратосферный разведчик с радиолокатором. Объединённая кабина пилота и стрелков, полностью изменённая носовая часть – видишь, такая решётчатая головешка, он так похож на головастика? Их изготовили всего пять штук. Не осталось ни одного. Цена полностью восстановленного экземпляра – $8 000 000. Прикинь!
Первой моей мыслью было – зря Сабуров всё это увидел. Хотя… Восьми миллионов должно хватить на всех… Не говоря уж про такую ерунду, как Сацу деньги отдать.
Похоже, что все вокруг испытали аналогичные чувства.
– Восемь миллионов, матерь Божья… Как квадратный трёхчлен. «А я себе такого и представить не могу».
Вечером мы втроём пили коньяк вокруг включённого монитора.
– Чего я хочу – конкретно, – благодушно произнёс Серж, – я хочу продать этот самолёт, можно сказать, «на корню» – то есть, его описание вместе с точным положением. Реально заниматься его вывозом и подъёмом на крыло мы не будем. Прикинь, это может стоить около полутора-двух