Вырай. Цена спокойствия. Екатерина Боровикова
сама по себе, правильно? Почему бы не выбрать что-нибудь красивое.
– Я почти не знаю женских имён. Но когда-то, когда я была человеком, меня звали ужасно глупо. Кажется.
– Ты помнишь прошлую жизнь? – Поразилась Вероника. – А кем ты была? И как переродилась в… вот в это?
– Не знаю. – Суккуб снова пошла вперёд, задумчиво бормоча: – Не помню. Что-то было… Или это сны? Красивый сад. Белое платье. Или это накидка? Столько людей… Может, всё-таки сон? Когда-то знала, но давно. А как давно я есть? Не помню.
– Эй, – Нике показалось, что она нечаянно вызвала у спутницы какую-то нехорошую волну мыслей, и испугалась, что нечисть сейчас как-нибудь «заглючит», – Не помнишь и ладно. Хочешь, я тебе буду женские имена называть, а ты выбирай. Согласна?
– Что, котёночек? – Обрубки крыльев дрогнули. – Имена? Хорошо. Почему бы и нет.
– Елена. Ольга. Елизавета. Лецития. Эмбер. Катрин. Эльза…
– Вон за тем сугробом. – Суккуб Шерон поморщилась: – Отойди на пару шагов. Мне же больно.
– Извини. Я просто уже замучилась. И замёрзла. Хочется побыстрее выбраться, а ведь там ещё какая-нибудь дрянь может оказаться. Например, лава.
– Нет-нет, там точно переходник. Правда, я его не люблю. Давит что-то. Но терпимо. А некоторых в первые же секунды распыляет.
Ника знала о том, что в буферной зоне могут находиться лишь те потусторонние существа, что не считают убийство людей целью своего существования. А самые сильные, элитные создания вообще в него попасть не могут.
«Вот и посмотрим, насколько безопасно отпускать нечистую в самостоятельное плавание». – Девушка решительно направилась к сугробу.
Позади раздался какой-то грохот. Ника увидела, как снег под ногами стремительно превращается в лёд, и обернулась.
– Бежим! – Взвизгнула Шерон и, нервно дёргая хвостом, понеслась к границе.
Ника замешкалась – она ошарашенно смотрела на гигантского человека в меховых одеждах, который громко топал ногами по только что появившемуся льду, из-за чего тот покрывался трещинами.
– Проснись! – Страх в голосе нечисти вырвал из ступора. Молотова моргнула и припустила что есть мочи к тому месту, на которое показывала Шерон. Ботинки скользили, ноги всё время норовили попасть в трещины, но девушка не сдавалась и бежала изо всех сил. И всё равно северное создание почти её достало, разверзнув прямо перед носом широкий и бесконечно глубокий разлом. Вероника остановиться не успела, и с криком полетела вниз.
И упала на мягкую траву.
– Успела, успела, – бубнила невдалеке суккуб, не пытаясь приблизиться, – как же повезло-то…
Ника медленно сняла рюкзак, со вздохом облегчения легла на спину, раскинула руки и улыбнулась.
Над головой глубокое синее небо без единого облачка пело голосами жаворонков. Два солнца – одно большое, другое чуть поменьше, ласкали лицо тёплыми лучами. Вероника, глядя на них, почему-то всегда думала о родителях – когда-то она видела лишь одно светило, а второе появилось сразу после отцовской