Твои краски. Эрин Мосс
меньше, чем на открытии, но они были! Мы проходим к столу, Сара включает компьютер. Я сажусь рядом с ней и достаю из сумочки подготовленный конверт с деньгами.
– Здесь за все четыре дня, – девушка берет конверт и мельком заглядывает в него. – Четыре тысячи. – Отвечаю на удивленный взгляд. – Ты это заслужила. Продать тринадцать работ в первый же день – это дорогого стоит.
– Спасибо, – Сара смущенно улыбается и переключается на экран компьютера. – Я хотела показать вам график посещений за эти дни.
– Не нужно, – меня интересовало другое. – Скажи лучше, сколько работ было продано?
Девушка опускает глаза.
– Четыре, Джессика.
– Всего четыре? – я переспрашиваю. – Ты имеешь в виду четыре работы в день?
– Нет, – она перешла на шепот. – Одна работа в день за четыре дня.
Я откидываюсь на спинку стула, не понимая, почему так сильно упали продажи картин. Нервно поправляю волосы и окидываю девушку пронизывающим взглядом. Конечно, она не виновата, но на данный момент, Сара попадает в зону моего непонимания.
– Клянусь Джессика! – она сцепляет руки в замок, – Я не знаю что произошло. На следующий день после открытия было достаточно много людей, но почему-то никто не хотел брать картины.
Сара разводит руками, на лице у неё раскаяние, но потом она воодушевляется новостью.
– Зато у вас теперь есть личный защитник ваших картин. – Я непонимающе смотрю на нее. – Он уже четвертый раз подряд приходит и, какой бы местный критик ни заходил на выставку, он полностью отстаивает ваши интересы.
– Что значит – отстаивает мои интересы?
– Мистер Бейн прилетел из Нью-Йорка. Я слышала о том, что он защищает права начинающих художников. Я говорила с ним, очень приятный мужчина. Может о каждой вашей работе рассказать столько, что сразу понятно – он настоящий профессионал своего дела. Он, кстати, здесь, пойдемте я вас познакомлю. – Сара кивает головой в сторону зала.
Девушка говорит искренне и мне льстит, что у меня появились единомышленники по поводу моего искусства.
Мы пересекаем почти весь зал. Возле очередной моей работы стоит Николас Голдмен, который как всегда сильно жестикулирует и ругается, а рядом стоит взрослый мужчина лет пятидесяти. Он стоит спокойно, что-то пытаясь объяснить мистеру Голдмену. Светлые волосы, не слишком длинные. Морщины на лице мужчины, как я понимаю, мистера Бейна, настолько ярко выражены, что я отмечаю сразу – работа у человека не легкая. Бейн одет в темную рубашку и темные брюки, а вот мистер Голдмен в джинсах и майке, абсолютно соответствуя местной моде Портленда.
Видно сразу, что мистер Бейн не местный. Он из тех кругов, где обитают высшие слои общества. Держит спину прямо, на восклицания критика реагирует крайне спокойно, и когда мы с Сарой приближаемся к ним, немного манерно целует мне запястье, склоняясь, как истинный джентльмен.
– Очень приятно с вами познакомиться, мисс Уильямс.
Зеленые