Авалон-2314. Евгений Гаркушев
экипаж я еще не заработала.
– Ясно. На стипендию машину не купишь.
– Точно. В кредит – запросто, но мне не так часто нужна машина, чтобы портить из-за нее финансовую историю.
Лилия поставила ручку переключения передач в положение «движение» и аккуратно тронулась с места – тормозила она куда резче. Хонгр оглядел салон автомобиля еще раз. Несколько голографических экранов, болтающаяся на зеркале заднего обзора фигурка мангуса, небольшой экран автомобильного коммуникатора. На нем бегали цветные линии, тихо играла странная музыка – такую Хонгру слышать не доводилось. Чего только не придумали за двести лет… Наверняка и музыкальных направлений всех не сосчитаешь, не говоря уже о популярных группах.
– В каком университете учишься? – поинтересовался Хонгр спустя минуту, когда машина вскарабкалась на холм и покатилась к скалам у подножия Дарханки прямо по траве, свернув с грунтовки, уходящей в поселок. Низких домов Шарынгола видно не было, но опоры струнной дороги возвышались над степью.
– В новосибирском, – ответила девушка.
– Нравится?
– Нормально, уровень знаний дают высокий. А ты что оканчивал? Или тоже учишься?
– Меня хватило только на бакалавриат. А учился в Питере, хотя жил на Кавказе, – в мое время дистанционное обучение было в ходу. В Петербургском университете мне больше нравились специальности.
– И кем ты работаешь?
– Не видишь? – усмехнулся Хонгр. – Овец пасу для души, живу пока на пособие. По специальности я инженер-электроник, но за последние годы наука сильно продвинулась вперед. Если на то пошло, я и в свое время по специальности мало работал.
– А что делал?
Хонгр выдержал паузу – он специально «приоткрылся»: начнет ли девушка задавать вопросы, или попытается увести разговор в сторону. Если его вычислили, то о роде занятий хорошо осведомлены.
– Служил в армии. Там хорошо платили, да и вообще мне нравилось.
– Воевать пришлось? – Лилия взглянула на пассажира с неподдельным интересом.
– Писарем при штабе не отсиживался, – хмыкнул Хонгр. – Доводилось в людей стрелять, увы.
– Тебя простили?
– В смысле?
– Насколько я знаю, сейчас не слишком охотно воскрешают тех, к кому могут предъявить претензии жертвы.
Хонгр рассмеялся:
– Я сам жертва. Меня застрелили в пограничном конфликте с Объединенной Арабской Республикой.
– Понятно. И как оно? – спросила девушка.
Хонгр отметил, что Лилия вроде бы ему поверила или хорошо притворялась.
– Я совсем не помню. Мне потом рассказали, – солгал он. – Думаю, ничего особенно приятного.
– Пожалуй.
– Точно.
– А ты что же, так никого и не убил?
– Нет. Иначе ждать бы мне воскресения еще сто лет. Ведь так?
– Наверное.
Остановились неподалеку от скал. Когда выбрались из автомобиля, крылья его солнечных батарей выросли едва ли не