Авалон-2314. Евгений Гаркушев
не слишком волнуясь, проснусь ли на следующий день здесь, в новой квартире, или мир будущего мне пригрезился.
Проснулся Дима легко. О его плечо кто-то терся. Скосив глаза, Соловей обнаружил девушку. Другую, не Олю. Хотя… может быть, и Олю. Сходство, несомненно, имелось, но эта длинноногая девица с пухлыми губами и высокими скулами была не просто симпатична, а красива. Только выражение лица… Оно было точно такое же, как у Оли! Трудно объяснить, из чего складывалось сходство, но вся мимика, все жесты новой Оли повторяли Олю прежнюю.
– Привет, милый, – проворковала девица. – Тебе хорошо?
– Да ничего так, сладкая, – буркнул Дима. – А ты кто?
– Оля. Ты меня не узнал?
– Узнал. Хотя… ты как-то изменилась.
– Для тебя я готова меняться хоть каждый день.
– Хорошая косметика? – не слишком вежливо поинтересовался Соловей.
– Ну что ты! Все гораздо сложнее.
Дима опять ничего не понял, но расспрашивать не стал. Не хотелось.
– Кофе? Чай? Шампанское?
Соловей посмотрел на девушку с интересом:
– А ты, я смотрю, подготовилась… Лучше расскажи, что со мной было? Я вырубился?
– Просто заснул. Эмоциональные перегрузки, что поделать. После воскрешения это естественно.
Слово «эмоциональные» девушка выговорила едва ли не по слогам – по всей видимости, оно было для нее не слишком привычным, не входило в активный словарь. Но Дима над этим не задумался. Его больше заинтересовала комната. Она была другой. Квадратной, с простым деревянным окном.
– Мы в Москве? – спросил он.
– В Москве? – рассмеялась девушка. – Нет, конечно. В Риге. С чего ты взял, что мы в столице?
– Но ты ведь сама сказала…
– Тебе показалось. Ничего такого я не говорила.
– Я четко помню.
– Нет, нет.
– А похороны мои ты мне показывала?
– Что? – Брови девушки поползли вверх. – Зачем? Вчера я показывала тебе один из твоих последних концертов. Ты там был таким лапочкой!
– Врешь!
– Ты меня обижаешь! – Ресницы девушки задрожали.
Дима рывком поднялся, подошел к окну. Оно выходило на узкую улочку, вымощенную серым камнем. Дома были старыми, очень старыми. Наверное, и правда Рига.
– Извини, я чего-то не понимаю. Туплю.
– Я специально сняла номер в «Мэн-Тессе», чтобы ты ни в чем не нуждался. Мог успокоиться…
– После чего? После смерти? – фыркнул Соловей.
Девушка поднялась с кровати – и с плеча сразу упала невесомая бретелька синего шелкового пеньюара.
– Ты жив, Дима. Можно, я буду называть тебя Димой?
– Ну не Сережей же, – попытался пошутить Соловей. – Так ты точно Оля?
– Да, конечно.
– А как твоя фамилия? По жизни ты чем занимаешься?
Девушка задумалась на пару мгновений,