Наследник Йотунхейма. Алиса Клёцкина
в голове. Локи, не отдавая себе отчета, провел пальцами одной руки по внутренней стороне кисти другой, пытаясь вспомнить, как это было в танце. Когда Сигюн взяла его за руку. Коснулся щеки, вспоминая легкий, шутливый поцелуй. Ощущение показалось простым и знакомым, но пробирающим до глубины души.
Локи закрыл глаза, перебирая в памяти всё, что мог отнести к касаниям. Это же точно было что-то совсем первобытное, что-то необходимое просто по факту самой сути жизни.
Ставни приоткрытых окон покачались от ветра, зашуршали по полу потревоженные шторы. Струйка прохладного воздуха ворвалась в комнату, коснулась кожи принца. Тот быстро сел от осенившей его мысли, будто ужаленный.
– Дошло, – прошептал Локи, щелчком пальцев зажигая свечу на прикроватном столике и поднеся к ней чуть замерзшую ладонь. Тепло пламени мягко и обволакивающе коснулось его руки, отогревая и расслабляя каждую клеточку в кисти.
Прикосновение к коже Сигюн ощущалось так же.
Глава №3
Неведение
Вопросит и ответит
умный всегда,
коль слыть хочет сведущим;
должен один
знать, а не двое, —
у трех все проведают.
Старшая Эдда. Речи Высокого
Дворец правящего ванахеймского семейства Ноатун содрогался от ударов в стены каменных глыб и бронебойных заклинаний. Стены чертога скрипели, трещали, обрушивались мелкой каменной крошкой в бурлящее море, когда снаряды попадали в цель. Прекрасное здание, сотворенное из чистого, тщательно отшлифованного гранита и прозрачного хрусталя, превращалось в руины.
– Принцесса, – обратился к Фригг капитан дворцовой стражи. Юная девушка, до этого стоявшая в толпе женщин и детей в главном зале, самом укрепленном месте Ноатуна, обернулась и в который раз невольно содрогнулась от того, во что Один и его соратники превращали её подданных и родной дом. Щеку некогда красавца капитана теперь пересекал глубокий, рваный шрам – до самого удлиненного эльфийского уха. Доспехи воина в некоторых местах были пробиты насквозь, из плеча торчал обломок стрелы. Сам капитан всеми силами старался сфокусировать взгляд на прекрасной леди, которую ему было велено защищать до последнего.
Прекрасной леди, чье благородное упрямство и казавшийся невинным и остроумным отказ, стали причинами погрома, смертей и пожарищ в Альвхейме и Ванахейме. Кто же мог знать, что Один и его свита окажутся такими жестокими, фанатичными варварами?
– Вы очень страдаете, капитан? – отбросила Фригг косу, – может, вы позволите вам помочь?
– Сейчас не самое подходящее для этого время, госпожа, – ответил капитан, поморщившись, когда тонкие пальцы принцессы коснулись древка стрелы, – вы всем поможете, если сохраните свою жизнь. Я прошу вас выйти через черный вход в сады.
– Зачем? Стены залы неприступны, – Фригг обвела взглядом толпу придворных дам и притихшую, перепуганную кучку детей, которые уже устали кричать и только молча лили