Драконы Акселя. Гордей Егоров
перевернуть весь ход политической игры трёх государств материка… Чёртова иноземка уже завтра вечером будет у короля Ленарда и это значит, что двухлетняя экспедиция графа не прошла напрасно!
– Да! – рявкнул он взошедшему на трап глашатаю, совершенно не слушая, что тот вопит ему прямо в лицо, попутно пихнув его в сторону. Навстречу графу по трапу взлетели один за другим три солдата с мечами наголо, но и они полетели в стороны как кегли. Граф огромными шагами ступил на пристань и лишь упёршись невидящим взором в маслянистые глаза заплывшего жиром лорда Пактоши остановился и… только тогда до его разума долетели слова покалеченного им глашатая:
– Прежде чем ступить на земли Драконьего Острова, вы должны присягнуть в верности Королю Леопольду Прекрасному!
Граф уставил отупевший взгляд в бормочущего что-то Пактоши… до сознания с трудом доходило то, что сейчас произошло. Он не очень-то учтиво повернулся спиной к распинающемуся в притворных любезностях лорду и обратился к глашатаю, который уже ковылял к нему, корчась от боли и смущения:
– Чёртовы дети стыда, – прорычал граф, – Леопольду какому? Прекрасному? Я не ослышался?
– Д… да… присягнуть в верности Леопольду П-прекрасному, – пролепетал глашатай.
– Что с королём Ленардом? – граф побагровел и даже стал как будто на голову выше, чем раньше. К смущению и ноющим от падения рёбрам глашатая добавился страх за свою жизнь. Бравые солдаты, окружавшие графа плотным кольцом, как по команде отступили на три шага, а лорд Пактоши ещё секунду назад что-то лепетавший за спиной Дореса, просто растворился в воздухе.
– Король у… у-у-умер… от у-у-удара… п-п-прошлой весной.
– Чё-о-о-орт… прошлой весной, – почти прошептал явно ошарашенный этим известием граф. Его оглушённый вид несколько приободрил совсем было струхнувшего посланника короны:
– Да, ваша светлость, – подтвердил он уже менее официально, – и нынче правит Леопольд Прекрасный.
– Боги грома… но царевич Лерис… он же был старшим наследником…
– Погиб чуть более года назад на охоте.
– Не может быть, – взгляд Дореса наполнялся одновременно ужасом и гневом, – Но юный Лемарт, он же жив?
– Скончался три месяца назад от простуды… и…
– Простуды-ы-ы-ы-ы-ы??? – Дорес взревел так, что задрожали стёкла портового трактира и загудел в унисон корабельный колокол.
Он схватил глашатая за отвороты мундира и приподнял его над землёй, очень смутно представляя, что он с ним сейчас сделает. И он бы точно сделал что-то плохое. И бедный глашатай не вернулся сегодня домой и не обнял жену и не поцеловал малышей, если бы четыре заботливые руки не ухватили за локти самого́ графа. Конечно, четырёх пусть и самых крепких в королевстве рук было мало, чтобы утихомирить разъярённого Дореса и нашлась пятая заботливая рука, нежно охватившая его чем-то твёрдым и тяжёлым по самому затылку.
Хватка графа ослабела, глаза закатились. Заботливые