Джек Ричер, или Ловушка. Ли Чайлд
мне, что он военный, офицер. Я проверил, и все совпало. Он был майором. Медали и все такое. Шишка в военной полиции, так мне сказали. Такой парень не станет копать дурацкой лопатой яму для бассейна.
Ричер сделал большой глоток воды, чтобы скрыть выражение, появившееся у него на лице.
– А что, по-вашему, он должен здесь делать?
– Здесь? – переспросил Костелло. – Ну, не знаю. Служба безопасности в отеле. Какое-нибудь собственное дело. Может, у него свой кораблик, который он сдает внаем.
– А что ему вообще здесь делать?
– Да уж, – не стал спорить Костелло, – это местечко не для него. Но я уверен, что он здесь. Он уволился из армии два года назад, положил все свои деньги в ближайший к Пентагону банк и исчез. Его банковский счет указывает на то, что он разъезжал по всей стране, время от времени снимая деньги, но вот уже три месяца они поступают отсюда. Получается, что он некоторое время путешествовал, затем осел здесь и начал понемногу зарабатывать. Я его найду.
Ричер не стал возражать.
– Все еще хотите, чтобы я о нем поспрашивал?
Костелло покачал головой. Судя по всему, он обдумывал следующий шаг.
– Не стоит.
Он тяжело поднялся со стула, вытащил из кармана несколько мятых бумажек, бросил на стол пятерку и пошел прочь.
– Приятно было познакомиться, – крикнул он, не оборачиваясь, и вышел через отсутствующую стену в дышащий жарой день.
Ричер допил воду, глядя ему вслед. Десять минут пятого.
Через час Ричер шагал по улице Дюваль, раздумывая над тем, как лучше организовать новые отношения с банком, где пообедать и почему он соврал Костелло. По первому вопросу он принял решение снять деньги со счета и носить их в кармане штанов. По второму – последовать совету своего приятеля-бельгийца: съесть громадный стейк, потом мороженое и запить все это двумя бутылками воды. И по третьему: он соврал, потому что не видел причин говорить правду.
Ричер не понимал, почему его разыскивает частный детектив из Нью-Йорка. Он никогда там не жил. Да и вообще ни в одном из крупных северных городов. На самом деле он нигде не жил, это стало определяющим фактором его судьбы и сделало тем, чем он стал. Его отец был офицером Корпуса морской пехоты на действительной службе, и родители постоянно таскали Ричера по всему миру с того самого мгновения, как мать вынесла его из родильного отделения госпиталя в Берлине. С тех пор он жил на бесконечно сменяющих друг друга военных базах, причем по большей части в удаленных и не слишком дружелюбных частях света. Затем сам поступил на службу в армию, стал следователем военной полиции и снова жил и нес службу на тех же самых базах, разбросанных по всему миру, пока в результате политики «мирного дивиденда»[1] не закрыли его подразделение, а он не оказался на свободе. Тогда он вернулся домой, в Соединенные Штаты, и стал путешествовать по стране как самый обычный, не слишком состоятельный турист, пока не объехал ее всю, а его сбережения не подошли к концу. Тогда он нанялся на пару дней копать ямы под бассейны, пара дней превратилась в пару недель, а недели в месяцы, и вот он осел здесь.
У него нигде
Политический лозунг, провозгласивший экономическую выгоду от снижения затрат на вооружение. –