Эдиков комплекс. Романтическая фантазия на тему сновидения. Роман Романов

      Эдик вышел из своей маленькой спальни, расположенной в мезонине. Он спустился в гостиную, где гувернантка часто музицировала на клавесине, и скользнул на балкон. Напротив балкона стояла развесистая липа, под которой за большим столом с самоваром собиралась вся семья и куда приводили гостей – поболтать да полакомиться пенками с варенья: его готовили здесь же.

      Как раз сейчас там, внизу, царило веселое оживление. Вокруг матери Эдика сновали деревенские девки, под солнечными зонтами сидели две важные барыни из соседнего имения, и даже сам Андрей Антонович был подле Ольги – она стояла, опираясь на его руку.

      Эдик выбежал на кухню, а оттуда через крытые сени – во двор. Там он столкнулся с Натали, одетой в скромное кремовое платье.

      – Эдичка, дружок, – улыбаясь, воскликнула девушка с едва различимым акцентом в голосе, – радость-то какая! У вас братик рано утром родился, а вы всё спите и ничего не знаете! Пойдемте же скорее!

      Гувернантка схватила изумленного мальчика за руку, и они побежали в сад, к столу под деревом. Сейчас Ольга сидела на скамейке в тени, что отбрасывала огромная старая липа, и на руках у нее был крошечный ребенок, завернутый в белоснежные кружевные пеленки – Эдик не приметил его сверху. С бьющимся сердцем мальчик подошел к новорожденному и молча взглянул на красное, по-стариковски сморщенное лицо с закрытыми глазами. Выражение этого лица было торжественным и необыкновенно сосредоточенным, совсем как у человека из его утреннего сновидения.

      – Edouard, – с обычной сухостью произнесла Ольга, – c’est ton frère cadet. Il s’appelle Алеша6.

      У Эдика болезненно сжалось горло: он, разумеется, отметил, что мать по обыкновению обратилась к нему официально, по-французски, в то время как краснокожего уродца в кружевах назвала ласкательным домашним именем.

      – А откуда он взялся? – упавшим голосом спросил Эдик.

      – Оттуда, откуда берутся все дети, – назидательно произнесла из-под своего нелепого зонтика та из барынь, что была старше и бледнее лицом, – его аист принес. Большой белый аист, дитя мое.

      У мальчика голова пошла кругом. Точно, все сходилось: человек во сне упал со спины огромной белой птицы. Просто Эдик не знал, что это чудовище называется аистом.

      – Mademoiselle, – с нотами легкого раздражения обратился г-н Измайлов к Натали, – извольте взять