Когда говорит кровь. Михаил Александрович Беляев
если бы не святая вера алатреев в принцип наследования должностей и титулов, то предстоятельство никогда бы не случилось с Патаром Ягвишем.
– Не родят героев и победителей, достойных почестей воспетых в веках! – выкрутившийся из словесной ловушки глава партии весь просиял и расплылся в блаженной улыбке, вытирая выступившую на лбу испарину.– Достопочтенные старейшины, мы ларгесы – суть основа государства и его хранители. Именно на наших плечах лежит вся ответственность за его сохранение. И сегодня мы с горечью должны признать, что нет ни единого имени, кое можно было бы без сомнения назвать, как приемника великого Эйна Айтариша, нашего доблестного и отчаянного льва. А посему я призываю на месяц или более отложить решение этого вопроса, дабы каждая партия могла составить свои списки.
По залу разнесся стук поддержки. Весьма вялый, но однозначно говоривший, что Синклит согласен с предложением. Окинув старейшин взглядом победителя, Патар Ягвеш спустился с трибуны и пошел на свое место. Джаромо проводил его взглядом. На мгновение их глаза встретились, и Великий логофет ели едва заметно ему подмигнул.
Как бы не был плох в публичных выступлениях глава алатреев, торговался он похуже базарной бабы. За месяц отсрочки Джаромо пришлось пообещать ему двести обученных рабов, пятьсот голов скота и земли в южном Кадифаре с недурными виноградниками. Но все это было не важно. Он заплатил бы и большую цену, если бы потребовалось. Ведь через месяц юный Тайвиш должен был с триумфом вернуться в Кадиф, покоряя сердца граждан дарами своей победы, и тогда даже Синклит не осмелиться пойти против нового народного героя.
Как только глава алатреев вернулся на свое место, на трибуну поднялся Первый старейшина Шето Тайвиш. Окинув собравшихся добродушным взглядом он заговорил мягким, но весьма громким голосом.
– Почтенные старейшины, я вижу, что Синклит не имеет возражений против предложения премногоуважаемого Патара Ягвеша, а посему перед богами и народом я объявляю это решение принятым. Выборы нового Верховного стратига переносятся на месяц или более, дабы алатреи и алетолаты могли в спокойствие подготовить списки достойных,– зал тут же наполнился стуком кулаков по подлокотникам. Первый старейшина терпеливо дождался возвращения тишины, а потом продолжил.– Как бы нам не было грустно и больно прощаться с Эйном Айтаришем, что столько лет оберегал рубежи и покой государства. Как бы не пугала нас неизвестность и неопределенность в выборе, я призываю вас отринуть тяжелые мысли и обратиться к другим насущным государственным делам. Сегодня нам предстоит решить восемь вопросов, включая судебную тяжбу между премногоуважаемыми родами Рагвишей и Утелишей, обратившихся в Синклит за справедливостью. Напомню, что суть их спора в исключительном контракте на поставку лампадного масла для нужд храмов в Барладе и Касилее. Вот уже сто двадцать лет этот контракт закреплен за благородным родом Рагвишей, но месяц назад достопочтенный сын и наследник старейшины