World of Warcraft. Темный прилив. Аарон Розенберг
битвы с Медивом Кадгар изменился. Он потерял свою молодость, и его тело стало неестественно быстро стареть. Теперь юноша выглядел как старик, он казался намного старше самого Лотара. И это несмотря на то, что Кадгар был моложе воина почти на четыре десятка лет. Лотар беспокоился, что проклятье могло еще как-то повлиять на юного мага.
Кадгар же был настолько погружен в собственные мысли, что не замечал озабоченного взгляда своего товарища. Мысли юного старца-чародея были обращены внутрь себя, хотя он думал примерно о том же, о чем и Лотар. Кадгар воспроизводил в памяти сражение в Каражане и заново переживал то ужасное, мучительное чувство, которое испытал, когда Медив стал вытягивать из него магию и молодость. Магия вернулась к Кадгару и даже во многом стала сильнее, чем раньше, но от его молодости не осталось и следа, ее отняли у юноши намного раньше срока. Кадгар сделался похожим на старика, по крайней мере внешне. Он все еще чувствовал себя бодрым, крепким и как никогда выносливым, сильным и ловким. Но его лицо теперь покрывали морщины, глаза ввалились, а волосы на голове и пробивающаяся на лице поросль стали белыми. Ему было всего лишь девятнадцать, но Кадгар понимал, что теперь он выглядел как минимум в три раза старше. Юноша стал похож на человека из видения, на пожилую версию самого себя, которую он увидел во время сражения благодаря пронизывавшей башню Медива магии. На старика, который однажды умрет под чуждым красным солнцем вдали от дома.
Кадгар также размышлял над овладевшими им после гибели Медива чувствами. Маг был воплощением зла, лишь он один оказался ответственен за вторжение Орды орков в этот мир. Но ведь на самом деле все это делал не он. Медив находился во власти титана Саргераса, которого мать чародея одолела несколько тысячелетий назад. Но погибло лишь тело Саргераса, а не сам титан. Он спрятался в утробе Эгвин, поразив ее нерожденного сына. Медив не был в ответе за свои действия, и, умирая, великий маг рассказал Кадгару, что боролся со злом внутри себя много лет, возможно, даже всю свою жизнь. Вскоре после того, как Кадгар похоронил тело своего учителя, он встретил необычный фантом Медива. Тот заявил, что он пришел из будущего, где, благодаря Кадгару, Медив наконец освободился от власти Саргераса.
И теперь Кадгар думал, что же он должен чувствовать. Должен ли испытывать печаль от того, что его учитель погиб? Временами юноша с большой теплотой относился к Медиву, и мир наверняка многое потерял из-за гибели великого мага. Должен ли Кадгар испытывать гордость из-за того, что помог освободить Медива и снова изгнать Саргераса из этого мира – возможно, навсегда? Должен ли он гневаться на Медива за то зло, которое маг причинил Кадгару и другим? Или ему следовало восхищаться тем, как долго одному человеку удавалось сопротивляться влиянию титана?
Кадгар не знал, что правильно. Мысли путались в его голове, как и чувства – в сердце. Кроме того, он думал не только о Медиве. Ведь юный чародей снова оказался дома. Точнее, у себя на родине, в Лордероне. Причем вернулся