Охотники на мамонтов. Джин М. Ауэл
исчезла, и я решила, что буду подкармливать ее, пока мы не закончим охоту. По-моему, и на следующий день я видела ее несколько раз, хотя точно не знаю. А вечером когда я сидела у костра, кормя Руги, то увидела ее снова. Она еле передвигалась и казалась совсем больной, и тогда я поняла, что она вот-вот родит. Я не знала, что делать. Мне хотелось помочь, но она попыталась спрятаться. А вокруг становилось все темнее. Я рассказала обо всем Талуту, и он, взяв с собой несколько человек, отправился искать ее.
– Да, та ночка выдалась особенной, – сказал Талут, вспомнив о своем участии в этой истории. – Я думал, нам предстоят долгие блуждания, прежде чем мы сможем окружить ее со всех сторон. Но стоило мне прикрикнуть на нее, как она тут же опустилась на землю, словно только этого и ждала. Похоже, она не слишком испугалась меня, и, когда я поманил ее, она встала и последовала за мной, точно понимала, что я не причиню ей вреда.
– Не представляю даже, как она добрела до лагеря, – продолжала Неззи, – схватки были очень сильными. Женщина быстро поняла, что мы хотим помочь ей, правда, я толком не знала, как это сделать. Трудно было даже сказать, удастся ли ей выдержать роды. Хотя она ни разу не вскрикнула. Ну, в общем, к утру она родила сына. Мы с удивлением увидели, что младенец был помесью духов. Отличия сразу бросались в глаза. Роженица была настолько слаба, что я решила показать ей сына. Это могло вдохнуть в нее новые силы, и мне почудилось, что она только этого и ждет. Однако, как я и подозревала, состояние ее было очень плохим, – должно быть, она потеряла слишком много крови. Положение было практически безнадежным. Она умерла еще до восхода солнца. Все твердили, чтобы я оставила умирать младенца рядом с матерью, но я подумала, что смогу выкормить его. Ведь все равно я кормила Руги, и молока у меня с лихвой хватило бы на двоих. Так что мне было совсем не трудно приложить его к своей груди. – Она нежно обняла сидевшего на коленях Ридага. – Я понимала, что он слабый ребенок. Возможно, мне и не следовало делать этого, но я полюбила Ридага как собственное дитя и совсем не жалею, что вырастила его.
Откинув назад голову, Ридаг посмотрел на Неззи своими большими сияющими карими глазами, затем обнял ее за шею худенькими ручками и прижался головой к ее груди. Неззи покрепче обняла его, слегка укачивая, как младенца.
– Кое-кто говорит, что он животное, потому что не умеет разговаривать, но я знаю, он все понимает, и он вовсе не «мерзкий уродец», – добавила она, бросив злобный взгляд на Фребека. – Только Великая Мать может знать, почему смешались сотворившие его духи.
Эйла с трудом сдерживала слезы. Она еще не знала, как эти люди относятся к слезам; ее «мокнущие» глаза всегда тревожили членов клана. Вид этой женщины с ребенком пробудил в ней печальные воспоминания. С одной стороны, ей было очень горько из-за того, что она не могла обнять своего сына. А с другой стороны, она вновь загрустила, вспомнив Изу, которая взяла ее в свою семью и заменила ей мать. Хотя Эйла была так же не похожа на членов клана, как Ридаг – на обитателей Львиной стоянки. Однако больше всего Эйле хотелось