Охотники на мамонтов. Джин М. Ауэл
от волнения, и он изумленно хватал ртом воздух, летя навстречу ветру.
Бегство от шумной толпы, от непонятной ярости Джондалара, а также приятное ощущение, вызванное быстрой ездой, ослабили напряжение Эйлы. Немного успокоившись, она почувствовала, как странно, слабо и неравномерно бьется под ее рукой сердце Ридага, и встревоженно подумала о том, что поступила глупо, взяв мальчика с собой. Однако чуть позже Эйла поняла, что эта скачка не повредила мальчику и сердцебиение его почти нормальное.
Замедлив бег лошади и сделав широкий круг по степи, она повернула назад. Когда они подъезжали к месту состязаний, то потревожили пару прятавшихся в высокой траве куропаток, их крапчатое летнее оперение еще не полностью сменилось белым зимним нарядом. Стук лошадиных копыт спугнул их. И когда птицы поднялись в небо, Эйла по привычке схватилась за пращу. Опустив глаза, она заметила, что Ридаг, державший ее мешочек, уже достал для нее пару камней. Она взяла их и, слегка сжав ногами бока Уинни, метким двойным броском сбила сначала одну жирную, отъевшуюся за лето птицу, а затем и другую – ту, что летела повыше.
Эйла остановила Уинни и соскользнула с ее спины, держа на руках Ридага. Поставив мальчика на землю, она отыскала в траве упавших птиц, свернула им шеи и перетянула их оперенные лапки волокнистыми стеблями травы. Куропатки не улетали на юг с наступлением холодного сезона, хотя при желании могли совершать большие перелеты. К зиме у них отрастало густое белое оперение, защищавшее от холода их тела, а на лапках появлялись пушистые белоснежные чулочки; эти птицы спокойно переносили суровый сезон, питаясь семенами и маленькими веточками, а когда начинались метели, выкапывали в снегу маленькие пещерки и жили в них в ожидании лучших дней.
Эйла вновь посадила Ридага на Уинни.
– Ты подержишь куропаток? – спросила она мальчика, переходя на язык клана.
– Если ты доверишь их мне, – жестами ответил Ридаг, но его сияющее, довольное лицо сказало больше, чем ручные знаки.
Ему не суждено было узнать радость быстрого бега, но сегодня впервые испытал он нечто подобное. Он никогда не участвовал в охоте и не мог понять тех сложных чувств, которые рождаются от тренировок охотничьих способностей и от осознания того, что ты добываешь пищу для себя и своего племени. А сейчас он соприкоснулся с этим почти вплотную; у Ридага было такое ощущение, словно он сам принял участие в охоте на этих куропаток.
Эйла с улыбкой положила птиц на спину лошади перед Ридагом и, повернувшись, медленно пошла к месту состязания. Уинни последовала за ней. Эйла намеренно не спешила с возвращением, она все еще огорченно вспоминала гневный взгляд Джондалара. Что могло так рассердить его? Ведь сначала, когда она стояла, окруженная людьми, он ободряюще улыбался ей и выглядел таким довольным… Но потом Ранек… Она вспыхнула, вспомнив темные глаза, мягкий, ласкающий голос. «Да, они – Другие! – подумала Эйла и резко встряхнула головой, точно хотела привести в порядок