Черная гора. Рекс Стаут
получила работу в туристическом агентстве на Пятой авеню и вышла через год замуж за его владельца, некоего Уильяма Р. Бриттона. Между мистером и миссис Бриттон и мистером Вулфом не возникало никаких разногласий, потому что разногласия возникают при общении, а его-то и не было. Дважды в год – на день рождения дочери и на Новый год – Вулф посылал ей огромный букет изысканных орхидей, и это было все внимание, которое он ей оказывал, если не считать его присутствия на похоронах Бриттона, скончавшегося от инфаркта в 1950 году.
Всего этого Фриц и не одобрял. Он полагал, что каждый человек, будь он даже сам Вулф, должен хотя бы изредка приглашать дочь, пусть и приемную, на обед. Когда он изложил мне свою точку зрения, как это с ним иногда случалось, я пояснил, что Карла раздражает Вулфа так же, как и он ее, поэтому нормальные родственные отношения между ними невозможны.
Я последовал за Вулфом в кабинет. Карла сидела в красном кожаном кресле. При нашем появлении она встала, чтобы посмотреть на нас, и возмущенно сказала:
– Я жду вас уже больше двух часов!
Вулф подошел, взял ее руку и вежливо пожал.
– По крайней мере, ты сидела в удобном кресле, – пробормотал он, протопал к собственному креслу, стоящему за столом, единственному, которое его устраивало, и уселся.
Карла протянула мне руку с отсутствующим видом; я просто пожал ее.
– Фриц не знал, где вы, – сказала она Вулфу.
– Верно, – согласился он.
– Но он сказал, что вы знаете про Марко.
– Да.
– Я сама услышала об этом по радио. Сначала собиралась пойти в ресторан к Лео, потом подумала, что лучше обратиться в полицию, а затем решила прийти сюда. Я полагала, вы будете удивлены, хотя лично меня ничего не удивляет.
Карла говорила с горечью и выглядела расстроенной, но я должен признать, что от этого она не стала менее привлекательной. Она оставалась все той же девушкой с Балкан, чьи пронзительные черные глаза так поразили мое сердце много лет назад.
Вулф прищурился и взглянул на нее:
– Ты говоришь, что пришла сюда и ждала меня два часа, чтобы узнать подробности о смерти Марко? Почему? Ты была к нему привязана?
– Да. – (Вулф прикрыл глаза.) – Если я правильно понимаю, что означает слово «привязанность». Если вы имеете в виду особое отношение женщины к мужчине, то, конечно, нет. Не так.
– А как? – Вулф открыл глаза.
– Нас объединяла преданность великой и благородной цели! Свободе нашего народа! И вашего народа! А вы здесь сидите и строите гримасы. Марко рассказывал мне, что просил помочь нам – вашим умом и деньгами, но вы отказались.
– Он не говорил мне, что ты участвуешь в этом деле. Не называл тебя.
– Конечно не называл, – презрительно произнесла она. – Он знал, что тогда вы бы еще больше глумились над нашими идеалами. Вот вы сидите здесь, богатый, толстый и счастливый, в вашем прекрасном доме, с великолепной едой, стеклянными оранжереями наверху, где растут десять тысяч орхидей, чтобы услаждать вас, и с