Волки. Эль Реми
ие по черным сумкам. – Ждешь, когда здесь появится Интерпол?
Тот, что стоял с телефоном, поднял озорно блеснувшие серые глаза.
– Sólo puedo improvisar [1], – ухмыльнулся он.
– Не вовремя ты со своим испанским! – рявкнул юноша из-за ноутбука.
– Проблемы надо решать по мере поступления, Най. – С этими словами сероглазый мужчина убрал телефон в карман джинсов и направился к двери.
Най Леманн в ответ только нервно дернул плечом и взъерошил свои светлые волосы, надеясь скрыть тревогу. На экране ноутбука у него было видео с нескольких камер наблюдения, и почти везде в кадре сновали люди в куртках с надписью «Интерпол» на спине. В любой момент они могли ворваться в каморку и повязать всех, кто в ней находился. А больше всего Ная бесило то, что организатор всей этой опасной авантюры совсем не беспокоился об их плачевном положении.
– Вот же самовлюбленный придурок, – прошипела рация.
Голос принадлежал четвертому члену группы, оператору-связисту. Он координировал их действия, видел все и вся. Работал он на расстоянии, с крыши одного из соседних зданий. Можно сказать, что он даже оказал услугу, явившись в непосредственно близкое к операции место. Когда работа была попроще, он запросто мог остаться координировать из дома или в рабочей студии.
Тот, что шел к двери, остановился и взял рацию со стола.
– Кристиан, ты знаешь, что я тебя слышу?
– Знаю, – ответили по рации, – и могу повторить тебе это лично. Маэль, ты – самовлюбленный придурок. Ты ошибаешься, если уверен, что и на этот раз выберешься и тебя не поймают. Сегодня тебе точно конец.
Так же думали все в группе.
Маэльен Сантана – высокий, крепкий испанец – был главным организатором всей операции. Обаятельный и временами гениальный, он любил действовать спонтанно. Ему не нравилось составлять планы и схемы, которые были так важны для Кристиана и Ная. Маэль обычно полагался на свой блестящий ум и ловкость и предпочитал импровизировать. Члены команды, кстати, хоть и ругали его за некоторую безалаберность, но втайне верили в него и надеялись, что и из этой заварухи Сантана их вытащит.
Маэль снова достал смартфон, чтобы посмотреть время. Половина десятого. Идеально!
– Меньше паники, девчата, – сказал он, распахивая дверь. – Ваш papá сейчас все решит.
– Что ты собираешься делать? – спросил парень, который паковал оборудование.
Он уже собрал пару сумок, куда сложил дрели, приспособления для прослушки и огромные щипцы. А у его ног, прислоненные к стене, стояли две картины – те самые, ради которых они всей командой и оказались здесь. Продав эти картины, они пополнят свои офшорные счета на очень внушительные суммы.
Впрочем, Маэль концентрировался не на деньгах, а на процессе. Ему нравилась эта волнительная суматоха.
– Мы же в национальном театре балета, – ответил Маэль. – И прямо сейчас конец второго акта. Я всего лишь хочу взять в заложники какого-нибудь гостя. Пацифизм и человеколюбие Интерпола безграничны. Они выпустят нас отсюда, не сомневайтесь.
– И кого же ты возьмешь? – удивленно, но с надеждой спросил голос по рации.
– Кого-то, кто просто необходим.
– Да тебя даже в холл не выпустят, – взвинченно парировал Най, оборачиваясь. – Интерпол уже везде – и на первом этаже, и на улице вокруг театра.
И он выразительно кивнул на ноутбук, который транслировал видео с камер наблюдения. Маэль улыбнулся.
– Я и не пойду в холл. Мне больше нравится за кулисами. Собирайте вещи, девочки, мы сваливаем отсюда.
Громкий шум аплодисментов – верный знак того, что начался антракт. Но сотрудники Интерпола, дежурившие у каждого выхода, никого не выпускали из зала, и поэтому все коридоры пустовали.
Добраться до гримерных оказалось проще простого. Маэль всего лишь прошел по служебным коридорам для персонала, куда не обремененные умом интерполовцы и не подумали сунуться. Он был одет в темные брюки и водолазку, на руках – перчатки, портативный микрофон у уха и два кольта в кобуре, прикрепленной к поясу. С собой у него была маска, которая закрывала половину лица, оставляя лишь глаза. Эту очаровательную вещь Маэль приобрел на фестивале в Рио и до сих пор с ней не расставался. На ней была изображена волчья пасть.
Маэльен считал себя безжалостным. Он мог выстрелить в человека, если бы это нужно было для дела. Собственно, это он и планировал сделать, если заложник окажется строптивым.
Спрятавшись за углом, Сантана надел маску и прислушался. Актеры щебетали о всякой ерунде, бегая по коридору между гримерными и раздевалками. Они обсуждали чей-то неудавшийся па-де-де, солиста, переспавшего с балериной из кордебалета, пониженное жалованье и салат на завтрак, оказавшийся просроченным.
В такой толпе ему ловить нечего. Маэль снял с предохранителя кольт и бесшумно проскользнул в ближайшую к нему дверь, которая вела в туалет, как оказалось,