В барханах песочных часов. Ольга Александровна Коренева
внесла вместе с бригадой большой вклад в досрочную сдачу детсада и школы на селе. Туркин несколько раз прочел эти строки под фотографией, еще раз полюбовался на Галино лицо, и подумал: «вот тебе и Махорка, ну и дела!» Успокоившись после своего «приключения», он принялся размышлять: «Так, газета «Сельский строитель» Омскцелинстроя. Стало быть, из Омска пожаловала… Но почему документов нет?» – вновь спохватился он, и тут же махнул рукой. Он поднялся, привел себя в порядок. Пистолет и золото были на месте. Аккуратно убрав газету, Федор запрокинул голову и несколько минут смотрел на белесое, словно выцветшее небо, в котором медленно кружил, раскинув крылья, беркут. Вздохнув, Туркин вскочил на Орлика и не спеша поехал в поселок. Всю дорогу он удивлялся: «Надо же, никто не знает, где повстречает первую женщину. А мне так и вообще без паспорта девка досталась, под кустом…»
Он изо всех сил старался убедить себя, что произошло пустяковое дело, и неплохо бы побыстрее помыться в бане – на всякий случай.
«Пусть работает в артели», решил Туркин, «видно, что хвостов за ней нет, иначе газету бы не показала».
Но шли дни, а мысли его назойливо крутились вокруг Гали, все вокруг нее… Стоило ему закончить какое-нибудь дело, как мечты переносились к ней, и он ласкал ее в самых красивых уголках тайги… Прямо умопомрачение какое-то! Он никак не ожидал таких последствий этой случайной связи со случайной женщиной, да к тому же еще Махоркой.
Приехав в очередной раз на «яму», Туркин вернул Гале газету и сказал, что с документами можно повременить. Галя с радостью согласилась с ним прокатиться, и они вновь яростно и жадно наслаждались в том же укромном местечке, как будто специально приготовленном природой для интимных утех. Эта маленькая, поросшая мягким ворсистым мхом и огороженная, укрытая молодым густым ельником полянка стала постоянным местом их страстных встреч.
Старатели заметили, что их Красноперый крутит с Махоркой, но их это не расстраивало. В конце-концов, они считали Туркина своим человеком, хоть он и мент.
Но, как говорится, чем дальше в лес – тем больше дров. Через некоторое время Федор буквально жить не мог без Гали и зачастил на «яму» под разными предлогами, а потом и вовсе просто так. Старателей сначала это забавляло, но вскоре начало тревожить. Им стало ясно, что Красноперый допрыгался: втюрился в Махорку по настоящему. А это уже, понимали они, дело нешуточное и черт знает чем может кончиться. Тайшет решил поговорить с влюбленным.
– Федя, надо мне с тобой побазарить, – впервые обратился Тайшет к Туркину по имени, словно к давнему другу. – Пошли на бревнышке покурим.
Затянулись, и Тайшет начал без обиняков:
– Тебе, Федя, все наоткровуху скажу. Я чую, ты внатуре в серьезные чувства к нашей Махорке впал. Послухай опытного человека: не доведет это тебя до добра. Ты чо, дитя, что ли? Ты чо, не знаешь, что кроме кухни, у Махорки есть еще обязанности трахаться с каждым из нас по очереди? Вся неделя распределена. У каждого свой день. Ты и