В барханах песочных часов. Ольга Александровна Коренева
Туркину, словно тот его начальник. Это привело его в бешенство, и он почти заорал:
– Что ты, Федор, тянешь нищего за хрен! Говори прямо, что вы там еще в своей ментовке решили!
Он вышел из-за стола и развалился в кресле напротив Туркина, уставясь на него тяжелым взглядом.
Туркин докурил сигарету, притворно вздохнул и сказал:
– Все, мой дорогой друг Леня, решено с этим рудником, долго вы мне мозги компостировали, но я все же докопался до истины. Пора звонить в Иркутск. Собственно, я уже днем звонил, но не мог дозвониться. Сначала не соединяли, потом все там ушли обедать.
– Говори, что ты вынюхал, – прервал его окольные разговоры Абасов. – Меня ты не напугаешь, потому что я сам ничего не пойму в этой хрени. Так что валяй, я тебя внимательно слушаю. И только не зыркай на меня, как на подследственного. Я ведь чую, ты меня уже сейчас представляешь в этой роли где-нибудь в Иркутских застенках, с багровой от страха ряжкой и трясущимися щеками. Ты это брось, – добавил Абасов, окончательно успокоившись и посуровев.
– Вот, теперь ты вошел в норму, – улыбнулся Туркин. – Теперь с тобой по душам можно говорить, а то когда я вошел, за твоим столом что-то непонятное сидело. Начну по порядку, Леня. Когда мне дали задание проверить, какого черта вас заинтересовали документы по закрытию Ольховского рудника, я сделал первую ошибку: пошел к тебе еще дома и поинтересовался этим. Вторая моя ошибка состояла в том, что после того, как ты мне в дружеской беседе навешал лапши на уши про выявление в отработанной руде попутных полезных ископаемых, я прямиком подался к твоему заместителю, осуществляющему в паре с главным геологом эти исследования на Ольховском руднике. Влад оказался умнее, чем я предполагал – это моя третья и последняя ошибка в этой игре. Влад перечислил мне целый ряд «спутников», которые находятся в руде кроме золота, и как бы между прочим просветил, что те же, например, висмут и германий стоят практически дороже золота. Он рассчитал верно. Я был ориентирован на золото и, узнав, что существуют в отработанной руде попутные ископаемые, превосходящие ценой золото, естественно, успокоился. Прошло несколько дней, пока я понял свою промашку и примчался к тебе в кабинет продолжить разговор уже возле документов, но их к тому времени у тебя спокойно спиздили. А ведь имей я такой опыт, как у тебя, Леня, я бы сразу допер, что хоть германий и дороже золота, но добыча его на старом руднике обойдется дороже лунных камней. Несмотря на все, – продолжал Туркин, попыхивая очередной сигаретой, – ситуация была небезнадежной. Я упорно продолжал собирать информацию по рудникам. Сделал запрос в Управление. Мне ответили, что месторождения, подобные Ольховскому, эксплуатируются до 60-ти лет, да и то исчерпываются не все запасы золота. Нашему же руднику едва исполнилось тридцать лет, а его прикрыли… Короче говоря, дальше все было делом техники. Я просмотрел список руководящих работников рудника за несколько последних лет и сделал любопытное открытие: четыре года назад в должности заместителя директора Ольховского месторождения там