Дракон восточного моря. Книга 2: Крепость Теней. Елизавета Дворецкая
зима на Козьих островах неприметно сменялась весной. Дождей стало меньше, потеплело, на крутых склонах самых высоких гор по-прежнему продольными полосами лежал снег, не сходивший круглый год, зато в низинах у моря уже вовсю лезла из земли свежая молодая трава и раскрывались мелкие пестренькие цветочки. Овцы приносили ягнят, на скалах суматошно кричали морские птицы, а островитяне собирали яйца.
С каждым днем Торварда все сильнее томило беспричинное, но неистребимое беспокойство. Зимнее затишье кончилось, проклятье снова скребло и царапало душу. Он опять стал раздражителен, пару раз наорал на дружину и с трудом сдерживался, чтобы вести себя пристойно хотя бы с госпожой Айнедиль. Стараясь заглушить клокочущую ярость, он каждый вечер напивался до бесчувствия, лишь бы обеспечить себе глухой каменный сон без сновидений, а утром, поднявшись с тяжелой головой, обливался ледяной водой и упражнялся до жестокой боли в мышцах. Любой ценой ему нужно было отвлечься от своего томления и не допустить, чтобы оно причиняло вред тем, кто рядом. Ибо вокруг опять были свои – своя дружина, своя женщина, – и Торвард знал, что становится для них опасен. Ласки королевы Айнедиль уже не утешали его, и он знал, что средство остается одно – новый поход. Его тянуло в море с такой силой, что пребывание на одном месте причиняло настоящую боль. Какие-то голоса день и ночь звали куда-то вдаль, обещая, что там, за морским горизонтом, он наконец найдет облегчение.
В этом состоянии для него стало настоящим подарком известие, что какой-то вождь высадился с дружиной на северном берегу Фидхенна и разорил две деревни. Принес эти вести низкорослый пастушок, темноглазый, с жесткими рыжими волосами, которые показывали, что, кроме дочерей круитне, среди его предков были и сыны уладских племен. Звали его Ку-Аллайд, что на местном языке означает «дикая собака», то есть он являлся к тому же тезкой знаменитейшего из уладских героев.
– Это лохланнцы! – рассказывал он. – У них такое же оружие, железные шлемы и большие круглые щиты! Они пришли на таком же большом деревянном корабле, как и ты, о король.
– Кого это принесло? – Торвард хмыкнул. – Ну, кто бы ни был этот сукин сын, он появился вовремя. Борода, поднимай всех!
Слухи о набеге уже разлетелись по Арб-Фидаху, и фьялли быстро собирались к дому королевы, понимая, что понадобятся своему вождю.
– Должно быть, это те же люди, что разоряли наш остров осенью, – говорила королева Айнедиль. – И их вождь – тот же, что убил моего прежнего мужа, Геймара ярла. Он думает, что теперь Фидхенн совсем беззащитен и он может безнаказанно грабить и убивать моих людей!
– И он очень сильно ошибается, мать его так! – весело отвечал Торвард. При этом тревожном известии он оживился, глаза его заблестели, словно он получил приглашение на праздник. Хорошая драка была именно тем, в чем он сейчас нуждался, и он даже надеялся, что явившийся грабитель достаточно силен и привел достаточно большое войско, чтобы ему было где развернуться. – Не грусти, солнце мое! – Он даже погладил королеву по щеке тыльной стороной кисти, поскольку она не раз жаловалась, что ее царапают мозоли на его жесткой ладони. – Если это тот самый стервец, я подарю его тебе. Хочешь, возьму живым, и ты сможешь придумать ему достойную казнь? Только как мне его опознать? Ты же не знаешь, как его звали?
– Он не потрудился назвать свое имя тем, кого лишал жизни и свободы. Но привези его сюда, и я сумею узнать, он ли это был.
Дружина тоже восприняла новость о близком сражении с воодушевлением: за зиму хирдманы соскучились сидеть на одном месте и уже многие поговаривали, что, дескать, не пора ли опять в море – за подвигами и добычей. Но теперь подвиги уж точно, а возможно, и добыча сами пришли на Фидхенн.
Тот же смуглый рыжий пастушок указывал путь, и уже к вечеру следующего дня Торвард конунг со своими ярлами и войском прибыл на северное побережье. За прошедшие несколько дней грабители успели разорить еще пару деревень, и остатки их населения, избежавшие смерти и плена, ютились в горных пещерах, подобно их далеким древним предкам. Однако Ку-Аллайд хорошо знал все эти пещеры, в которых и сам летом нередко ночевал, кочуя по горным пастбищам со своими козами. Поэтому скоро он привел к Торварду новых очевидцев, и конунг фьяллей узнал еще некоторые подробности.
На Фидхенн высадился не один, а сразу два вождя, пришедших сюда совместно. Но союз сам по себе выглядел удивительно, поскольку один из этих вождей был и правда лохланнцем – он-то и нападал на деревню Ку-Аллайда, – а второй происходил с острова Туаль! Это Торвард понял сам, когда ему описали бронзовые шлемы с фигурками вепрей на верхушках и огромные шестиугольные щиты, закрывающие бойца почти от головы до ног. Все это было ему памятно по прошлому году.
– Это тебе, конунг, привет от фрии Эрхины! – сообразил Эйнар. – Видно, она поняла, что одним проклятьем тебя не возьмешь, и решила еще раз попробовать достать нас острыми мечами!
– Да разве у этих козлов мечи? – бросил Ормкель, презиравший надменных туалов с их давно устаревшим вооружением. – Ухочистки какие-то, вроде твоей!
– Это вещь называется копоушка! – снисходительно пояснил Эйнар, который действительно носил на поясе не только