Железный Совет. Чайна Мьевиль
какие картины должны вставать перед его внутренним взором. Какой он, Теш, Город ползущей жидкости? Рвы с водой и стеклянные кошки, равнина Катоблепаса, корабли торговцев, дипломаты-бродяги и, наконец, Плачущий Принц.
Тысячи морских миль отделяли Железный залив от далекого берега к северу от Теша, на котором Нью-Кробюзон обустроил свой плацдарм. Милиции приходилось, оставив позади Шанкелл, плыть по морям, кишащим пиратами и птицами пиаса, и пробираться через пролив Огненная вода, где интересы тешских соседей защищала ведьмократия. Сухопутных маршрутов через дикие степи Рохаги не существовало, и путь срезать было негде. Вот почему эта война так тяжело давалась Нью-Кробюзону. Его корабли месяцами бороздили враждебные воды. Каттер был потрясен неистовой мощью своего города.
В тот вечер путники ужинали незрелыми фруктами с мертвой виносвиньи и грустно шутили насчет того, какой прекрасный урожай удалось собрать. На второй день пребывания в стране виноделов они обнаружили останки грабителей. Оказывается, не все складывалось так, как того хотела бы милиция Нью-Кробюзона. Это были останки насхорна – носорога в панцире из железа, переделанного в танк для действий на равнине: двухэтажный, с поднятыми стволами пушек на крупе, с шеей, усиленной поршнями, вместо рога – огромное сверло. Насхорна взорвали и изувечили крестьянскими орудиями. Вокруг валялись потроха и механизмы.
Там же лежали шестеро погибших милиционеров. Знакомая форма странно смотрелась среди этого зловещего пейзажа. Их зарезали. На земле лежали брошенные серпы виноделов.
Вся страна кишела пожирателями падали. Похожие на лисиц твари рылись в земле в поисках мертвечины. Ночью путников разбудил выстрел Дрогона.
– Упырь, – шепнул он каждому по очереди.
Ему не поверили, но наутро все увидели труп: бледный, как выходец из могилы, обезьяноподобный, с широким зубастым ртом, на безглазом лбу – засохшая кровь.
Дорога вела на север, стало прохладнее, но не намного. На жаре, среди упырей, трупов и одуряющей вони гниющих плодов и дыма, в стране, превратившейся в страшный призрак самой себя, Каттеру казалось, будто он пробирается окраинами какого-то ада.
Несколько дней они карабкались по отвесным каменным стенам, и вот на севере вдруг замаячили покрытые лесом холмы. Иуда обрадовался.
– Нам туда, – сказал он. – Там кончается вельд; это граница земли Галаджи.
Израненная после прохода милиции земля осталась позади. Отряд миновал зону примитивного земле– и виноделия, ту полоску в несколько десятков миль шириной, которая еще недавно заслуживала названия страны, а теперь лежала в руинах. Теперь воздух стал влажным, а путь пролегал через приветливые округлые холмы медно-красного цвета. Шел теплый слабый дождь – вирга, который высыхал, не достигая земли.
То были места, которые посещали одни мудрецы древности да странники. В Нью-Кробюзоне ходили разные слухи об этих невиданных краях, где среди лета сохранялись островки льда, термиты размером