За пределами одиночества. Надежда Маркова
Васе пришло время идти в военкомат, Кристина заговорила с парнем о матери. Василий закрыл лицо, как от удара, остановил мать: «Ма, не надо. Я все знаю. Ты моя родная мама. Мне другой не надо. Ты меня слышишь, мама?»
Отбоя от девушек и женщин у Васи не было. Они слетались к нему, как мухи на клейкую бумагу. Но когда он встретил Таню, теребившую кончик косы, тихую, надежную, с задорными искорками в глазах, он ощутил знакомое, но давно забытое, чувство внутреннего кувырка, а затем тихой нежности, которая разливалась по всему телу. После армии Василий домой уже не вернулся, остался в городе по месту службы, женился на Танюше. Через год родился Ванечка. Но какая-то сила не давала Васе покоя, будто выталкивала его из семьи. На работе ему тоже не везло. Он искал и не находил себя, менял профессии и места деятельности, но все ему было не так, невкусно что ли.
Больше всего на свете он боялся потерять любимую женщину, но вместе с тем ожидал, что она сама от него уйдет. Он даже провоцировал это, задерживаясь после смены с «телками». Тогда Таня сердилась и говорила о разводе.
«Ага, вы все такие, бабы. Вам лишь бы смыться», – как обиженный подросток сетовал Василий. А Таня по-матерински утешала его, пекла тортик и гладила по смолянистым кудрям.
Но бывало и наоборот. Уставшая от пеленок, бессонных ночей, длительного сидения дома, Татьяна хныкала, как девочка, уткнувшись в грудь мужа. «Поведи меня к врачу, купи мне мороженое, скажи, какую мне курточку одеть. А как ты думаешь, Вась, мне после декрета пойти работать или учиться? А если учиться, то на психолога или что-нибудь человеческое выбрать?» Поначалу детский лепет жены Василия умилял, потом начал раздражать. Мало того, он начал замечать, что после затянувшегося сюсюканья не хочет ее как женщину. О разводе теперь начинал говорить он.
После очередного разрыва мириться было так сладко. Какое-то время тянулась семейная идиллия, и снова – бац, ссора на ровном месте! Почему? Васину историю мы уже узнали. Теперь перенесемся в Танино детство.
Татьяна
Танечка родилась сразу после похорон своей старшей сестрички Милочки. Родителей предупредили, что у ребенка врожденный порок сердца и без сложной дорогостоящей операции она проживет не больше года. Милочка прожила два года и со своим ангельским личиком и заразительным смехом унесла с собой в могилу мамино сердце. Первые прогулки, которые помнит Таня, это были прогулки с мамой на кладбище. Мать оживала у могилки дочери, говорила с ней, рассказывала ей новости, даже пела песенки. Но порою подолгу молчала, загипнотизированная датой, высеченной на небольшой белой мраморной плите. Или провожала глазами облака, медленно плывущие в небе.
«Мамочка, ты меня слышишь?» – тянула Танечка маму за руку. Мать переводила на нее нежный, затуманенный взгляд, но видя перед собой Таню, а не Милу, вздрагивала, каменела сердцем и поспешно смахивала слезу со щеки. Детское сердечко обмануть нелегко. Таня завидовала сестричке, которую видела только на фотографиях.
– Когда я умру, – мечтательно