Конец сказки. Ярослав Зуев
от «дичи» подобной прыти, либо не спешили, зная, что могут не торопиться. Например, если дорога, на которую свернули приятели, ведет в тупик. Такое было вполне возможно, Эдик понятия не имел, куда они теперь несутся, сломя голову. Охотники же были у себя дома, где, как известно, помогают даже стены, и где каждый проселок знаком с детства. Пока Армеец потел от страха, воображая впереди очередную засаду (и, при этом, был весьма близок к истине), на Планшетова напал словесный понос, как бывает часто, в экстремальных ситуациях.
– К-куда эта за-задрипанная дорога ведет? – пробормотал Армеец.
– Как куда?! – рассмеялся Планшетов. Смех был визгливым, истерическим, и очень не понравился Эдику. – Ты еще не врубился, чувак?! В коммунизм, естественно!
Эдик ответил коротким недоумевающим взглядом, дорога петляла из стороны в сторону, считать ворон не приходилось.
Как, чувак, ты этого анекдота не слыхал? – удивился Планшетов. – Так он же бородатый? Про Брежнева и Картера?[5]
Армеец машинально покачал головой. Планшетов в этом не нуждался.
Мол, едут Брежнев с Картером договор ОСВ-1[6] подписывать. А за ними погоня. Картер говорит: «Сейчас я с ними разберусь», и швыряет сотку баксов в окно. Преследователи шпарят, не останавливаются. Картер: «Ничего-ничего. Сейчас», и бросает две сотки – по барабану. Штуку – пополам земля. Догоняют. Делать нечего, Картер хватает ручку, подписывает чек на сто штук, и в форточку. Тот же результат. Все равно гонятся. Тут Брежнев так спокойно и говорит: «Дай мне кусок бумаги и ручку». Берет лист, пишет несколько слов, кидает на дорогу. И, что ты думаешь, Эдик? Хорьки по тормозам, да как крутанут рулем. Да как рванут, в противоположную сторону. Картер Брежневу: «Леонид Ильич, что ж ты им написал?» Брежнев: «Как что, Джимми? Правду, гм. Про то, что дорога ведет в Коммунизм!»
Если автострада из анекдота и увела Леонида Ильича в коммунизм, то убогая дорога, по которой довелось лететь изувеченному «Линкольну», вкручивалась в горный массив, как штопор в винную пробку. Гигантские валуны нависали над крутыми поворотами частоколом дамокловых мечей, готовых погрести все и вся под толщей обвалившейся породы.
И будут тогда «Похороненные заживо-3»,[7] – ляпнул Планшетов в рамках своего словесного поноса.
– Ти-типун тебе на язык.
– Вы, что, блин, оглохли?! – взревел с заднего сидения Протасов. – Не слышите ни буя?!
– А что ты сказал? – осведомился Планшетов, все еще во взвинченном и одновременно приподнятом настроении. Как это ни странно.
– Вовку зацепило, козел ты безрогий!
– Как это, чувак? – Планшетов перегнулся с переднего сидения. Когда Валерий пополз назад, они совершили рокировку. – Что с ним, Протасов?
– Угадай с трех раз, чурбан неумный! – закипая, предложил Протасов.
– В него попали, да?
– А тебе, блин,
Картер, Джимми, 39-й по счету президент США, был хозяином Белого дома с 1977 по 1981
Договор, предусматривавший ограничение стратегических вооружений в арсеналах двух сверхдержав, СССР и США, подписанный в Вене летом 1979 после переговоров, длившихся нескольких лет. Любопытно, что камнем преткновения для американской стороны стал уникальный советский бомбардировщик Ту-22М, тот самый самолет, от которого Украина поразительно быстро отказалась. ОСВ-2 так и не вступил в силу, администрация США отозвала его из сената
«Похороненные заживо 2», 1997 («Buried Alive 2»), триллер режиссёра Тима Матисона, в ролях Элли Шиди, Тим Матисон, Стивен Кэффри и др.