Записки опера,или Оборотни из военной разведки. Анатолий Терещенко
телефон. Деев стремительно протянул руку, и в его огромной ладони застыла черная эбонитовая «гантель» старомодного телефонного аппарата, стоявшего здесь, наверное, с первых послевоенных лет.
– Здравствуйте. Буду рад встретиться. Согласен. Да, в 18:30 у памятника Мицкевичу. Прекрасно. До встречи.
Николаю было понятно, что на срочную связь выходил кто-то из негласных помощников, но Дмитрий Николаевич, будто это было обычное дело, продолжил:
– Благополучие нашей армии зависит не от общества, а исключительно от вождей. Те, кто поймет важность нашей службы, будут защищены от неприятных неожиданностей. Вот послушай, – с этими словами он достал из кармана записную книжечку в потертой кожаной обложке и стал медленно читать: «Верьте мне: анализируя исходы военных баталий, невольно пришел к выводу, что не столько храбрость пехоты или отвага кавалерии и артиллерии решали судьбы многих сражений, сколько это проклятое и невидимое оружие, называемое шпионами».
Эти слова произнес не философ, раздумывающий в тиши кабинета о роли личности в истории, не правительственный чиновник, считающий армию нахлебницей народа, не писатель – рафинированный миротворец-пацифист, не знающий, для чего в государстве живет особой жизнью армия, а великий полководец. Кто бы ты думал?
– Наполеон, – последовал ответ.
– Верно. Француз прекрасно понимал, что без пронырливости и ловкости своего агента Шульмейстера он не одержал бы блестящих побед в 1805 году. Ульма и Аустерлиц были в такой же степени результатами стратегического гения, как и негласной деятельности имперского шпиона Карла Шульмейстера. Генерал Савари, у кого был на связи Карл, представил своего верного агента Наполеону словами: «Вот, ваше величество, человек, состоящий сплошь из одних мозгов, без сердца». Наполеон благосклонно усмехнулся в ответ, но никакой новой награды Шульмейстер не получил, а он так мечтал стать кавалером ордена Почетного легиона! У Наполеона поначалу было своеобразное отношение к разведчикам и шпионам. Он говорил: «Шпион – это естественный предатель!» – и не ставил их заслуги на одну доску с заслугами офицеров и генералов армии. Так поступал и Сталин, – ни одному разведчику и контрразведчику при жизни не дал Героя Советского Союза.
– Кстати, ты знаешь, куда он был внедрен? – задал вопрос Деев, и тут же сам на него ответил: – Советником руководства Генштаба и шефа австрийской разведки генерала Мака, который ждал от Шульмейстера «объективных данных по французским войскам». Карл добывал такие материалы. Более того, случай уникальный в истории: специально для Мака по распоряжению Наполеона в одном экземпляре издавалась французская газета, в каждом номере которой публиковались статьи и заметки, подтверждающие информацию Шульмейстера о бедственном положении французской армии. Карл обставлял добычу этой газеты «опасностью быть разоблаченным и большими трудностями». Доверчивый Мак читал газетные полосы и охотно верил тому,