Бродяжка. NikolaST
почему такой взрослый человек иногда себя ведет как ребёнок. И пока он размышлял, они вошли во врата, тут же их облил свет ночных фонарей, которые работали от магических камней, находящихся в них. Это сбило его с мыслей, и он поднял голову, но тут же опустил её обратно, почувствовав резкую режущую боль глазами из-за неестественного свечения.
– Неприятный свет, больно… – сказал он слегка повернув голову и увидел копыта Шторми. Лекс помог парню накинуть капюшон, всё же обе руки парня были заняты поводьями. Но капюшон не слишком и помог. – Спасибо, но всё же я не могу поднять достаточно голову, чтоб видеть чье либо лицо.
– А оно тебе надо? Смотри под ноги и всё.
– Спасибо, мастер! Я же сам бы до этого не додумался.
– Сарказм, быстро учишься.
За разговором они подошли к конюшням, которые находились чуть дальше врат. Там они оставили коней и уже пешим продолжили путь. Шторми был этим не доволен и грустно фыркнув, устремившись в свое стойло, которое было построено именно для него. К слову, конюшня была достаточно большая не-то, что была при деревне, да даже можно утвердить то, что эта конюшня была с размером деревни. Она была, как и все здания в городе, из белого камня, но внутри обделанная деревом. В глаза из сотен стоил, бросались семь особенных стойл, которые отличались от всех и находились рядом с входом. В одно из них и завели Шторми. После этого осталось лишь одно пустое стойло из них.
Глава
VI
. Сфера и новые знакомства.
Фонари освещали их путь, который лежал через главную улицу, которая была мало того что вширь с пару больших домов, так ещё она вела вдоль всего города. В это время не было транспорта, ходящего вдоль этой дороги, так что пришлось идти ногами. Иметь личное средство передвижение, за стенами, было разрешено лишь императорской семье, и только в крайнем случае всем рыцарям, в том числе и палачам. Это очень раздражало многих в особенности Лекса, но он не подавал виду. Этот закон был обусловлен просто – чистота.
Город жил полной жизнью, как это было не странно. Часы молвили, что наступила полночь, но кутилы продолжали шататься из таверны в таверну, а затем в «дома благородных дам». Среди них было множество солдат, от людей до звероподобных. Женщин было от силы пару на весь путь, и те пытались лишь заработать деньги, торгуя своим телом. Так же, к этому позднему часу, свет остался лишь на центральной улице, остальные районы погрузились во мрак. Лекс насмотревшись тем, что Зигмунд шёл, натягивая на лицо капюшон, как можно сильнее, решил свернуть в один из таких переулков.
– Ты как, пацан?– обеспокоенно спросил, закрыв собой свет улицы.
– Всё хорошо…
– Как-то не уверенно это звучит. А ну-ка, дайка взглянуть.
Лекс присел, а затем поправил капюшон парня. Поправляя его, он тут же заметил, как что-то бурое осталось на пальцах. Взволновано он повёл его вглубь переулка, схватив того за рукав.
– Всё хорошо значит…– брякнул Лекс, посадив его на один из ящиков, которые так, кстати, подвернулись