Усы генералиссимуса. Игорь Саксин
встречался, они, мол, и передали со всем почтением. Что касается эликсира этого, скажу так: почти всё у нас в России матушке растёт, а что не растёт, так по одному слову Государя вмиг достанут.
– И что будет с тем, кто это выпьет?
– Гляди, какой ты на вопросы скорый. Скажу, но не сейчас. Прежде одно дело сделаем, а уж потом и вторым займёмся. Позже ещё один листок от меня получишь: инструкцию для того, кто выпил.
– Душно тут у вас,– Распутин встал,– окно бы открыли, что ли.
– Это внутренний жар тебе покоя не даёт, свободы ищет, да только не свободен ты, Григорий. Сам у себя в остроге сидишь.
– Тебе виднее. Хорошо, передам. Когда за вторым листком зайти?
– Как Государь раствор выпьет, так и приходи. И ещё просьба у меня к тебе одна. Пристрой парня. Он грамотный, может, помощником писаря или ещё куда-нибудь.
– Завтра к обеду пусть на Гороховую улицу ко мне приходит. Только одежду справить ему надобно. Вот, деньги оставлю, пускай купит себе, что надо,– Распутин положил на стол несколько помятых цветных бумажек, поклонился и стремительно вышел.
– Что с ним, дедушка?
– Да кто ж его знает? Видишь, большим человеком стал, может, дела государственные куда позвали.
– А он к нам ещё придёт?
– Зачем тебе знать?
– После его визитов у нас всегда еда есть.
Старик засмеялся:
– Скоро сам зарабатывать начнёшь, на хлебушек хватит, а больше человеку не надо.
– Так придёт или нет?– настойчиво переспросил мальчик.
– Нет, больше не придёт,– серьёзно ответил старик.– Не успеет.
Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза.
Мальчик тихо стоял, стараясь не нарушать тишину.
– Деньги спрячь,– неожиданно сказал старик,– завтра с утра сбегаешь к Кузьмичу, пусть тебе одежду подберёт, а тряпьё своё у него оставь.
Мальчик послушно закивал головой, убирая деньги со стола.
– Сегодня у нас какой день на дворе?
– Пятница.
– Вот и славно, иди сюда, лекарство пить будешь.
– Так не больной я, дедушка.
– Делай, как велят,– старик похлопал по карманам холщовой рубахи и достал из левого небольшой стеклянный пузырёк.
Несмотря на сумрак, царивший в комнате, содержимое в пузырьке заиграло янтарными красками, отбрасывая на стены яркие блики.
– Ложку принеси!
Дрожащими руками он капнул три раза.
– Выпей и ложку оближи.
– Горько!– поморщился мальчик.– Дедушка, если это лекарство, почему сам не пьёшь?
– Мне не надо, мне и так хорошо. Помоги прилечь.
Устроившись на топчане, старик сложил руки на груди.
– Дедушка, ты чего?– испуганно спросил мальчик.
– Да живой я, живой,– успокоил его старик,– как уходить буду, тебе первому скажу.
В наступившей тишине было слышно только свистящее дыхание старика.
В комнате стало совсем темно.
Мальчик вытащил из угла старый овечий тулуп, расстелил его прямо на полу, лёг и закрыл глаза.
В