Мисс Билли. Элинор Портер
Стетсон.
Пожилая дама скоро познакомилась со Спунком. Их представили друг другу в тот вечер, когда она переехала, хотя, к счастью, не за столом. Уильям не разрешил Спунку появляться за ужином, несмотря на негодование юной хозяйки.
– Не понимаю, кому может помешать маленький чистенький котик? – удивлялась Билли.
– Да, но тетя Ханна этого не вынесет, – запинался Уильям.
– Ведь она же не знает Спунка! – с надеждой сказала Билли. – Вот подождите, когда они познакомятся.
На следующий день миссис Стетсон обнаружила, что Спунк размотал и запутал ее клубок черных ниток. Он вцепился в него, сбросил с лестницы, прокатил по коридору в гостиную, а там принялся гонять по полу. В конце концов весь перемотанный он упал на бок и, умаявшись, так и заснул.
Билли нашла его по шерстяному следу. Миссис Стетсон следовала за ней, но, в отличие от своей подопечной, совсем не радовалась.
– Тетя Ханна, правда он миленький? – хохотала Билли.
– Вынуждена признать, что мне так не кажется, – объявила та, качая головой. – Посмотри, во что он превратил нитки. Он их безнадежно запутал!
– Есть такая игра, миссис Стетсон: сматываешь размотанный клубок, и на конце веревочки находишь подарок. И это – Спунк! Подержите, пожалуйста. – Она освободила пушистое серое тельце и сунула спящего котенка в руки миссис Стетсон.
– Билли, нужно переименовать малыша, – заявила старушка. – Пусть будет хотя бы Томасом.
– Что вы, тетя Ханна, его нельзя называть по-другому! Он ведь Спунк, понимаете? Представьте, что я попрошу вас сменить имя. «Хелен Кларабелла» звучит куда интереснее, чем «Ханна». Но я буду вас любить, даже если вы останетесь Ханной, честное слово! Вот и вы полюбите Спунка, я в этом уверена. А теперь смотрите, как я распутаю ваш клубок! – она подвела ошеломленную старушку к креслу, расцеловала ее и с энтузиазмом занялась ворохом черных ниток.
– Святые угодники! – только и сказала дама, которую звали отнюдь не Хелен Кларабелла.
Бертрам утверждал, что «святые угодники» – самое страшное из ругательств тети Ханны.
Спунк вольготно растянулся на коленях тети Ханны, покрытых черным шелком, и сонно заморгал. Потом помурлыкал, свернулся в клубочек и снова заснул, так и оставшись Спунком.
В тот же день после обеда Бертрам услышал стук в дверь своей студии. Он был занят. Он готовил очередной «девичий лик» к следующей выставке и писал портрет по нескольку часов в день. В такие моменты Бертрам не выносил, чтобы ему мешали. Модель уже ушла, но художник продолжал работу, когда услышал стук. Поэтому ответил он не слишком любезно.
– Да?
– Это я! Мы со Спунком. Можно к вам? – спросил уверенный голос.
Бертрам выругался сквозь зубы, но все же дверь открыл.
– Конечно. Я был занят немного, – объявил он.
– Как у вас интересно! Вы пишите-пишите. А я посмотрю. Тетя Ханна куда-то ушла, так что я побуду с вами.
– Вообще-то я не привык к зрителям…
– Еще бы! Ведь вы такой одинокий! Ничего, больше этого не будет. Я спасу вас от одиночества.
– О,