Покрывало Изиды. Алексей Викторович Пшенов
и отвечала неглубокими поцелуями в губы. От более откровенных ласк их удерживало близкое присутствие Халида. Однако время шло, кассета закончилась, а охранник не возвращался. Обеспокоенный Осокин выглянул во двор. Молодой человек безмятежно посапывал, сидя на корточках возле двери медпункта. Рядом стоял приставленный к стене автомат, а у ног валялась, докуренная до деревянного мундштука самокрутка. Осокин несколько раз толкнул своего заснувшего охранника в плечо, но тот что-то сонно промычал и завалился на бок. Врач собрался взять отрубившегося Халида под мышки и перетащить на его любимую кушетку, но вышедшая из приёмной Полухина остановила его.
–Не надо. Пусть спит здесь,– шёпотом попросила она и направилась в летний душ.
Осокин последовал за ней.
Из душа обнажённые любовники, взявшись за руки, вернулись в спальню Полухиной.
Они ещё не уснули, когда на рассвете скрипнула входная дверь и в приёмной раздались неуверенные шаркающие шаги. Это Халид по привычке шёл проверять на месте ли русский доктор. Если Осокина поутру в комнате не оказывалось, то он садился на велосипед и торопливо мчался на озеро. К спальне Полухиной молодой человек, соблюдая строгие мусульманские законы никогда не приближался. Чтобы предотвратить бесполезную поездку к водопаду и последующие бессмысленные поиски, Осокин высунулся из-за плотного войлочного полога, заменявшего межкомнатную дверь и, приветственно помахав рукой, вполголоса произнёс:
–Салям алейкум.
–Салям…,– растерянно прошептал всклокоченный спросонья и с похмелья Халид.
На его глазах происходило небывалое – мужчина ночевал в спальне абсолютно чужой ему женщины и даже не пытался этого скрыть. За такой грех по законам шариата их обоих ожидало побивание камнями. Но как говорил местный мулла, у шурави была своя сатанинская вера, и это откровенное прелюбодеяние подтверждало его слова. Впрочем, он и сам поддался дьявольскому искушению – выпил вина. А правоверному мусульманину нельзя даже смотреть на алкоголь. По словам старейшин, спиртные напитки лишают человека разума и пробуждают в его душе злых духов – иблисов. Однако, выпив шампанского, Халид испытал не злобу и ярость, а приятное расслабление и эйфорию. И непреодолимую тягу к белой медсестре. Четыре дня назад на озере, глядя, как она почти голая бесстыже обнимается с Осокиным, Халид не выдержал нахлынувшего возбуждения и, отойдя за огромный валун, удовлетворил себя рукой. Вчера, погладив женщину по руке, он вышел покурить во двор и сделал то же самое. Это тоже был грех, но Халид к нему привык. В двадцать два года у него ещё ни разу не было женщины, и в перспективе ничего не намечалось. Халид был младшим сыном в своей семье, у него имелось четыре старших брата и ни одной сестры. Вернее, они когда-то были, но умерли в младенчестве от различных местных болезней. И это было очень плохо. Девочка приносила в родительский дом калым, который можно было в свою очередь потратить на выкуп невесты для сына. Но у родителей Халида девочек не