Крах тирана. Шапи Казиев
реки пестрели поздними яблоками.
Муса-Гаджи взволнованно расписывал добрый нрав своей невесты, достоинства ее отца и чудесную жизнь, которая, он не сомневался, ждала его после женитьбы на джарской красавице.
Затем они весело вспоминали, как увозили из Чоха Аминат, как опасались, что у них ничего не выйдет, и как потом удивлялись, что все получилось.
На этот раз все было куда проще – нужно было лишь добраться до Джара, а уж Мухаммад-Гази им не откажет. Муса-Гаджи был известный джигит, на которого давно уже заглядывались девушки, такие женихи на дороге не валяются.
На перевале перед друзьями неожиданно предстала мрачная картина. Навстречу двигалось несколько запряженных быками повозок, на которых сидели убитые горем женщины с грудными детьми на руках. Рядом шли дети постарше. Несколько стариков сопровождало процессию на лошадях. Было видно, что люди безмерно устали. Еще на одной арбе везли раненых.
Чупалав с Мусой-Гаджи пришпорили коней и помчались к людям.
– Что случилось? – с тревогой спрашивал Чупалав. – Откуда вы?
Люди молчали, отводя глаза.
– Да это же… – начал догадываться Муса-Гаджи, кружа на коне вокруг повозок. – Мухаммад-Гази!
Муса-Гаджи спрыгнул с коня и бросился к арбе с ранеными. Мухаммад-Гази лежал на окровавленной бурке с закрытыми глазами. На его бритой голове алел большой шрам.
– Что с ним? – оглядывался на людей Муса-Гаджи. – Он жив?
– Пока жив, – ответил убеленный сединами старик. – Голова цела, но ему в плечо попала стрела.
– Кто это сделал? – спросил Чупалав, осматривая плечо раненого.
– Каджары, – отвечали люди.
– Брат Надир-шаха.
– Все было тихо, пока этот убийца не бросил на нас огромное войско.
– Их стрелы летели, как тучи…
Муса-Гаджи склонился к раненому и прошептал ему на ухо:
– Мухаммад-Гази, ты слышишь меня?
Горец с трудом открыл глаза.
– Это я – Муса-Гаджи! – уже громче сказал Муса-Гаджи. – Узнаешь меня?
– Муса-Гаджи… – едва слышно произнес Мухаммад-Гази.
– Мы тебя вылечим, – торопливо говорил растерянный Муса-Гаджи. – Все будет хорошо. А где Фируза?
– Фируза… – с болью в голосе произнес Мухаммад-Гази и закрыл глаза, наполнившиеся влагой.
– Где она? – оглядывался на окруживших их людей Муса-Гаджи. – Где его дочь?
Люди молчали, не решаясь сказать страшную правду.
– Что с ней случилось? – настойчиво спрашивал Чупалав. – Почему она не с вами?
– Мы не знаем, – покачал головой старик.
– С нашими дочерьми случилось то, что хуже смерти, – произнесла старушка, утирая слезы концом старого платка.
Остальные женщины начали плакать и причитать, моля всевышнего спасти их дочерей и призывая проклятия на голову Ибрагим-хана.
– Они напали ночью, – рассказывал старик. – Окружили несколько хуторов, которые были далеко от Джара, убивали людей, грабили дома и сжигали все, что