Царские и шамилевские крепости в Дагестане. Булач Гаджиев
Кизляр в 1861 году, – это узкая ароматная аллея». Но в крепости была совсем иная картина. «Винная душная атмосфера начинает обдавать вас, когда вы подъезжаете», – сообщает тот же автор. В городе проживало около 10 тысяч человек – русских, армян, грузин, кумыков, осетин, персов, ногайцев. Кизляр 130 лет назад состоял собственно из самого города, крепости, солдатской слободы и полевых построений.
Земляные валы крепости растянулись между солдатскою слободою и городской площадью. За стенами крепости находились казармы, цейхгаузы, окружное казначейство, острог, провиантский и соляной магазины. На площади города заезжий мог увидеть соборную церковь. Подле нее глубокий колодец, рядом две ивы.
«Северные и южные ворота крепости забиты наглухо, – говорится в небольшой книжечке под названием «Чтения», – а прочие подъемными мостами на чугунных цепях напоминают времена, когда пароль и лозунг были в Кизляре не простым повторением военного артикула. Чугунные пушки, не стрелявшие со времени нашествия на Кизляр шейха Мансура до набега Кази-Муллы, лежат на стенах, многие – без лафетов; вода кругом крепости подернулась зеленью, заросло камышом, в котором раздается по ночам пронзительный крик кулика и дикой утки, иногда часовые заведут свое протяжное «Слушай!»»[20].
В 1861 году церквей в городе имелось 9, из них армянских – 4, мечетей – 5. Автор книги замечает, что женщин, особенно молодых, в церквах бывает мало. Ревностью мужей и невежеством духовенства объясняет он этот факт. При мечетях имеются школы. В них дети магометан с утра до вечера читают нараспев «Коран».
Настоящих улиц в Кизляре была одна. Она шла через площадь, окружающую крепость до площади с армянской церковью, затем до татарского базара. Грязь по колено в дождь и пыль до неба в сушь.
В «Записках о Кизляре» Ю. Шидловский сообщал: «Чистота на всех улицах азиатская. Летом от сора нет проходу, а весною и осенью ни прохода, ни проезда от грязи. Случается, что арбы, встретившись на улице, не могут в глубокой грязи разъехаться, и надолго застревают пока не придут на помощь… Открытые болота, образованные разливами Терека, также имеют дурное влияние на климат Кизляра».
В 1863 году вода из Терека ушла в Таловку. Это было причиной гибели многих садов.
Лавок и духанов великое множество. В них можно было приобрести чихир, красное вино, серные спички, сукна, овощи. Базаров имелось 2: татарский и армянский. Осенью в город прибывали горцы из близких и далеких аулов. Их дело – резка винограда. «Эти полулюди, – сообщает автор, – известны в Кизляре под общим именем горцев или тавлинцев».
Если бы имели возможность обозреть Кизляр с возвышенного места, мы обратили бы внимание на то, что город с 2-х сторон был окаймлен садами, третьей – тополиной рощей и с четвертой – Тереком. От Астрахани до Кизляра было голо, нигде нет леса, если не считать тополей, растущих на расстоянии более 10 верст по берегу реки. По уверению автора: «Многие ногайцы, кочуя всю жизнь в песчаных степях, не видели леса». На тополя ногайцы смотрели, как на какое-то чудо.
Дважды
Чтения в императорском обществе истории древностей российских при Московском университете. М., 1861.