Оглянись и будь счастлив. Алла Черкасевич
нечестные?!»
Осень правила погодой ранним августовским утром в Верхотурье. Станция «Верхотурье», а посёлок – Привокзальный. До Верхотурья 7 километров Таисия доехала автобусом. «А где здесь Заимка? Как добраться?»– спрашивала малочисленных прохожих 18-летний педагог-специалист. Угрюмы, суровы люди в малочисленных посёлках, к чужакам относятся с недоверием, враждой. Да откуда взяться веселью, радости, доброте? Верхотурье в старину был город административный, торговый – «ворота в Сибирь»: крепость, таможня, военный контингент. После основания Екатеринбурга, особенно после открытия Московско-Сибирского тракта в 1763 году, развитие Верхотурья значительно изменилось – Верхотурье превратилось в центр православный. В 1920-30- е годы в Верхотурье закрывали церкви, часть из них разрушили. Действующей оставалась только Успенская церковь на кладбище. В 1926 году Верхотурье утратило статус города (став селом), который вернули лишь в 1947 году – в честь его 350-летия.
Но статус города не изменил деревню 1955 года. Улицы из грязи и камней, деревянные избы, кое-где на высоком фундаменте – 2-х этажные, над чернотой и серостью возвышаются полуразрушенные, без куполов, многочисленные церкви. У людей забрали всё: и физическую, прибыльную работу и душевное равновесие.
А Заимка – за Верхотурьем в восьми километрах на противоположном берегу Туры.
Полдня шла Таисия через весь безлюдный посёлок, пока улица не перешла в жутко разбитую лесовозами с глубокими колеями дорогу, и девушка упёрлась в тайгу. Долго стоял черноглазый стебелёк с поднятой рукой, «голосовал», пока забрался в кабину лесовоза к доброму, где-то в глубине души, шофёру. После моста через Туру гремящая, подпрыгивающая конструкция, называемая лесовозом, остановилась. «Тебе туда», – буркнул водитель и указал направление в тайге. Еле заметная дорога в тайге поворачивала и вскоре мелькнула опушка и крыши каких-то домиков. Девушка по тропинке подошла поближе к длинному бараку. На порог выскочила молодая женщина. Таисия прокричала предложение о своём приезде… Но женщина махнула вперёд рукой: «Тебе – в контору». Таисия поднялась в избу на пригорке: «Завтра выходите в младшую группу во вторую смену». Всё, о чём могла мечтать черноглазая теперь у неё было: работа и крыша над головой. (Не надо одиноко болтаться в этом огромном страшном мире). Нянечка показала койку в избе для воспитателей и всех остальных сотрудников детского дома. Койки стояли в вплотную друг к другу. Чтобы добраться до своей приходилось лезть через головы и ноги коллег. В углу – печь. Верхняя одежда – в сенях.
И наступил первый рабочий день. Вторая смена. После тихого часа нянечка подняла детей. (Дети послевоенного поколения, у большинства родители сидели в тюрьме, и не знали они ни материнской ласки, ни семейной заботы). Дети стали кричать, капризничать, не обращая никакого внимания на черноглазую девушку. В группу влетела нянечка с мокрым полотенцем. Понимая, что от новенькой воспитательницы толку мало, прикрикнула