Оглянись и будь счастлив. Алла Черкасевич
все – без родителей.
Кормили три раза в сутки какой-то баландой. «Да, и ладно. Я как все», – думала девочка. Она боялась и ненавидела этих грязных, наглых, злых мальчишек, но врезалась в память мелодия «Коробейников»: «В Асбестовском детском доме все воспитки – палачи, суп дают одну водичку, хлеба паечку одну».
«Так вот куда мы попали. Асбест?» – соображала девочка. Посёлок назывался Новоасбест, Петрокаменского района, в 30 километрах от Нижнего Тагила. За дощатым забором детского дома ряды колючей проволоки, вышки и бараки с пленными немцами. Жили рядом дети войны и поверженные солдаты. Когда оборванных пленных вели работать на разрезы голубого асбеста, детвора бежала к забору, мальчишки с ненавистью бросали камни в них. Бывшие фашисты не реагировали на выходки детей. Молча и понуро шли под конвоем дальше. «Ужас, вокруг один ужас!»
Зима. В одной из изб истопили баню. Чистые и румяные выкатились второклассницы на улицу. Надо бы идти в свой корпус, но воспитатель ещё в бане, никто не контролирует. В звенящем морозном воздухе прозвучал призыв: «А давайте сбежим!» Несколько метров группа девчонок прошла по улице посёлка и дорогу перегородил Нижнетагильский тракт. «Влево, вправо. Куда идти? А вон грузовик едет. Подвезёт». Грузовик действительно затормозил. Но не тут-то было. Полуторка принадлежала детскому дому и возвращалась из Нижнего Тагила. В конце короткого зимнего дня замершие девчонки пришли на ужин в столовую. И мысль о побеге, о поиске приключений больше никогда не посещала черноволосую голову девчонки.
В конце лета взгляд черноглазых глаз остановился на бледно-розовом, выцветшем плакате над входом в клуб. Медленно прочитала: «9 Мая – день Победы, весны и труда». «Война кончилась?!» Всё, как в тумане: «Когда же приедет Матушка?
Валя же не тосковала, только постоянно хотела есть. Завтрак прошёл, скорей бы обед и ужин. В столовой ряды столов и лавок. Дети со всей мочи бежали к своим местам – быстрей бы схватить свою пайку. И тут мальчишки с лёгкостью обгоняли девчонок, сметая со столов долгожданную еду. «Мне, мне отдайте моё!», – кричала, плакала Валечка, и быстрее принималась за содержимое миски. Воспитатели пытались наводить порядок, но голод превращал детей в зверят. Мальчишки били девчонок и требовали выносить им хлебные пайки. Но Валечку не трогали… Валя была общительной, бойкой девочкой, заводилой. Особенно ей нравилась Галя Шкуратова: симпатичная, спокойная, улыбчивая, умная. О ней и её земляках, ленинградцах-блокадниках, много рассказывали. Галю ставили в пример. Валя гордилась дружбой и тайно завидовала Гале. Но Галя всю зиму выносила свою пайку мальчишке-злодею. С наступлением весны возмутилась: «Не дам». Он принялся раздавать тумаки, Валечка накинулась на спину мальчишки и пыталась оттянуть его от Гали, била крепкими сильными кулачками худую спину. Мальчишка выпрямился, скинул со спины Валю и больше никогда не дрался с девчонками и не отбирал у них хлеб.
Сёстры виделись за годы жизни в детском доме несколько раз. Вале, уже подросшей, кто-то сказал,