Любовь нечаянно нагрянет. Ольга Демидова
и склочная, собрав подписи учителей, подошли и к Светлане, когда она, проверяя тетради, сидела после обеда в пустом классе. Прочитав письмо-протест, которое сводилось к тому, что Колесников недостоин руководящего кресла, та, возмущённая, вскинула больные глаза на коллег.
– Извините, я не могу подписать эту кляузу! – бросив ручку с красным стержнем на стол, заявила она.
– Почему? – меланхолично спросил Попов, усевшись вместе с Кутяповой за парту. – Мы написали правду!
– Потому что я сама рекомендовала его на пост директора. А с какой целью вы написали это письмо? Чтобы снова восстановить Дворникова в должности? Вы забыли, как он неделями отсутствовал в школе, а завуч, родственная ему душа, потакая и прикрывая, ставила рабочие дни? По сути, он паразитировал на нас – мы проводили за него уроки!
– Светлана Марковна, вы просто плохо знаете Колесникова, – с сожалением протянул Попов. Углы полных расслабленных губ молодого мужчины, выражая огорчение по поводу непонимания коллеги, опустились вниз. – Он подлый, мстительный и трусливый человек! Мы ещё наплачемся с ним! Мудрые японцы предлагают беречь начальников – новые могут быть ещё хуже.
– Как не стыдно, Николай Ильич! – Светлана, вскочив с места, стала нервно ходить по кабинету. – Вы заботитесь о своём спокойствии, не думая о том, что Дворников склонностью к алкоголю калечит души детей! – серые выпуклые глаза учительницы засверкали непримиримым металлическим блеском. – Я считаю, пьющим не место в школе!
– Вы, Светлана Марковна, явно в любимцы Колесникова метите! – съязвила сухопарая Кутяпова, морща мелкий носик и раздражённо поглядывая на неё. – Думаете, он оценит вашу рекомендацию?
– Никаких шкурных интересов я не преследую! – остановившись, Светлана невесело усмехнулась. Вскинув голову, смотрела на худую, невзрачную Кутяпову с лёгким прищуром в глазах, сверху вниз и как бы отстраняясь от неё. – Вы же прекрасно знаете, я не возвожу на людей напраслины. Оболгать, оклеветать за спиной – это ваши приёмы, Елизавета Романовна, а я иду в бой с открытым забралом, и вряд ли когда-нибудь буду в любимчиках у директора, кто бы им ни был!
Кутяпова, не выдержав колкости Светланы, повздорила с ней, а потом так ни с чем и удалилась восвояси вместе с Поповым.
Несмотря на жалобу, которую, за исключением Моркиной и Луговой, подписал весь коллектив, решение о назначении Колесникова не было отменено. Но нашёлся доброжелатель, по неосторожности предложивший прочитать Ивану Ивановичу письмо подчинённых, – он затаил злобу на них.
Прошло полгода с тех пор, как Колесников занял руководящее кресло. В нём, сером, ничем особо не примечательном ранее, успело укрепиться чувство собственного превосходства. Исподволь в его речи, в разговоре с коллегами утвердились нотки высокомерия и пренебрежения, которые, правда, проскальзывали и раньше, но не столь заметно. Теперь же, возвышаясь над другими, он взял за правило относиться к учителям не как товарищам по работе, равным себе