Одинокая женщина в Женеве. Валентина Дмитриевна Гутчина
оценкам – задавала себе вопрос: «Выходит, я пошла в папу? Кто он? Где он?»
Странно – он, отец, словно незримо присутствовал, наблюдая за ростом и взрослением дочери. Прекрасная квартира, прекрасная мебель и одежда, достаток и комфорт, французский лицей. И все это – на скромную зарплату театрального костюмера? Ха-ха три раза! Ольга рано начала делать выводы, самостоятельно сложив два и два.
– Мам, а где мой папа?
Этот невинный вопрос прозвучал однажды вечером 16 мая, в пятнадцатый день рождения Ольги. Мама была готова к нему и, дерябнув для смелости стаканчик шерри, закурив «Кэмел», начала долгий и скучный рассказ о юношеской любви, о прекрасном принце, который таинственно исчез, как только последствия любви стали очевидны.
Терпеливо выслушав сентиментальную мелодраму, Ольга немедленно задала следующий вопрос:
– Так это он наш спонсор?
И сделала жест, точно приводя в пример роскошные портьеры и кожаные кресла, персидские ковры на полу и африканские фигурки-пепельницы. На этот раз мама только выпила очередную порцию шерри, затянулась сигаретой и кивнула. Больше диалогов об отце между ними не было.
И вот – Женевский университет, прекрасная квартира, собственный приличный счет в банке… Снова отец – невидимый спонсор? Как он выглядит? Где и кем работает? Скорей всего, он иностранец, живет вот здесь, в Женеве, и этим объясняется и французский лицей в Москве, и женевский университет… А, может, и это странное приглашение на юбилей Версо?
Жак Версо, знаменитый швейцарский художник, проживающий в прекрасном особняке прямо на берегу озера с собственными сходнями и великолепной яхтой, на которой он и катал всех подвыпивших гостей собственного юбилея. Ольга, разумеется, знать не знала никакого Версо – первый курс университета, первые месяцы новой жизни в новой стране, где она мгновенно ощутила себя мучительно одинокой среди всех этих приличных и чистеньких, стерильно улыбающихся всеми тридцатью тремя зубами швейцарцев. “Ca va?” – “Ca va bien!”
Заученные фразы, заученные улыбки. Иногда ей неожиданно приходило в голову: а вот если сейчас воткнуть нож в пузо вот этой приторно-улыбчивой дамы, она также прилично воскликнет, что-нибудь в духе “Oh, comme c’est terrible!”, при этом старательно грассируя и неодобрительно качая головой?
Все началось в пятницу: в обед к ней подошел профессор русского языка и литературы Жан Моккард, с первых дней старательно ее опекавший (она чуть было не заподозрила, что он и есть ее таинственный отец). «Ольга, – произнес он не без торжественности. – Я хочу дать вам великолепный шанс поупражняться во французской разговорной речи. Завтра у одного моего приятеля юбилей – 60 лет. Он кинопродюсер, личность уникальная, любит новых людей, а потому на юбилее у него вы можете встретить кого угодно – от уборщицы аэропорта до министра просвещения. Он пригласил меня, но как раз завтра я уезжаю на конференцию, потому сказал Жаку, что меня представит моя студентка из России. Поезжайте, будет очень интересно!» Так все и началось.
Кофе забулькал, смешиваясь