Приехали!. Григорий Хайт
это всё, – лишь подумал я, – скучно, неинтересно, бессмысленно, бездоказательно. И вообще, в этой жизни надо что-то менять…"
По закону жанра, в конце рассказа следует сказать, что все персонажи вымышлены. Так что не подумайте чего… Ну и я тоже скажу. Все персонажи почти что вымышлены, кроме одного и самого главного – Большой Медицинской Энциклопедии.
Контрабандист
Знаете что, читатель, начну-ка я моё произведение с маленькой исторической справки. Ибо произведение моё является не только юмористическим, но также и мемуарно-историко-политическим, и посему, товарищ, желательно вам историю нашу хоть чуть-чуть подучить или, по крайней мере, вспомнить.
Как вы знаете, после Великой Октябрьской революции 17-го года частную собственность отменили. То есть в соответствии с декретами Ильича ненадолго дали землю крестьянам, фабрики рабочим, мир народам. Но на следующий день всё отобрали. Собственность, как таковая, должна была быть изжита как буржуазный предрассудок. По понятиям тогдашних коммунистических вождей, все богатства должны были распределяться просто.
Стоят в углу сапоги – надевай, носи и не спрашивай – чьи?
Идёт женщина по улице – бери, пользуйся и не спрашивай – чья?
Потому как слова такого мелкобуржуазного – "чьё" – более не существует. Потом вожди слегка опомнились и пошли на попятную. Временно, конечно, до полной победы коммунизма. И сделали некий компромисс. Собственность поделили на частную и личную. Частную так и оставили под запретом с соответствующими статьями в уголовном кодексе, а личную вроде как разрешили. Что-то типа – всё, что ты себе в квартиру приволок, по советским понятиям честно заработав, то вроде это твоё, и никто на собственность твою покушаться не должен.
Ну, вроде всё стало на свои места. Появилась некая логика в накоплении и распределении богатств. Кто-то накапливал побольше. Другой поменьше. Кто-то мог похвастаться чешской стенкой с хрусталём. А кто другой обходился бабушкиным сундуком с «люмяневыми» кружками. Но всё равно всё вроде логично и честно. Идиллия эта продолжалась долго – до эпохи массовой эмиграции, до тех пор, пока отъезжающие не стали исчисляться тысячами. И тогда коммунистические правители вспомнили, что чегой-то в понимании собственности не доработали. Спросить было вроде уж некого. В Коммунистическом Манифесте про это ни слова. Поэтому пришлось самим додумывать, дополнять новыми идеями Карло-Марксовский манифест. И вот появилось такое понятие, как народная собственность. То есть всё личное за одним объявлялось народным с прилагаемым к нему длинным списком того, что Народ к вывозу разрешил, а чего велел оставить. Следить же за неукоснительным соблюдением новых законов было предложено таможенной службе. Товарищи же отъезжающие, плохо ознакомившиеся со сводом законов таможенной службы, обычно подвергались штрафам с конфискацией. Ну, а особенно одарённые товарищи, решившие серьёзно нарушить таможенные правила, отправлялись в места удалённые, где на свежем