Сводный брат. Ники Бейли
Сиэтл-Такома.
Погрузившись в свои мрачные мысли, бездумно, на автомате прошла регистрацию и посадку. Только оказавшись в салоне самолёта, через силу улыбнулась подруге и откинулась на спинку сиденья. Глаза начали закрываться, и я окунулась в царство Морфея.
***
– Уважаемые пассажиры, наш самолёт совершил посадку в международном аэропорту Миссулы. Температура за бортом плюс семьдесят два с половиной градуса,2 время восемнадцать часов. Командир корабля и экипаж прощаются с вами. Надеемся ещё раз увидеть вас на борту нашего самолёта. Благодарим вас за выбор нашей авиакомпании. Сейчас будет подан трап. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до полной остановки, – раздался звонкий голос бортпроводницы, который вывел меня из беспокойного сна.
Здравствуй, родная Миссула. Ну что, мамочка, готова к знакомству с новой Лекси?
Глава 2. Лекси Рид.
Мы с Тессой сели в такси и, сообщив нужный адрес водителю, выдвинулись к моему старому-новому дому. Подруга ободряюще сжала мою ладонь и мягко улыбнулась. Она знала, насколько сложно мне возвращаться к матери.
– Не волнуйся, Тесс, теперь ты рядом. А Джоан я как-нибудь перенесу, – вымученно улыбнулась в ответ и хитро подмигнула подруге. – Или мы с мамочкой убьём друг друга, что не маловероятно.
– Рада, что хоть что-то заставляет тебя улыбаться, – девушка нервно хихикнула.
Я знала, она переживала за меня, а мои перемены в настроении её вовсе пугали. Но я не могла по-другому. Мне было всего восемнадцать и пережить потерю родителя в моём возрасте сложно. Хотя, уверена, подобное горе переносилось мучительно и в тридцать, и в пятьдесят.
Такси медленно проезжало по уютно-зелёной улице в тихом райончике Миссулы. Извилистая дорога то была окружена одноэтажными домиками-близнецами, различающимися только цветом крыш, то пейзаж сменялся нескончаемым хвойным лесом. Вековые, неподвижные, статные деревья. Им не было дела до душевных терзаний девушки, что вернулась в родные края. Они всего-навсего молчаливые наблюдатели. По окраинам дороги склонились тонкие, как прутья, стволы редких берёз, словно приветствовавшие путников и соседей. Я открыла окно и сделала глубокий вздох: дивный аромат хвои расслаблял, а шелест листьев и травы, щебет птиц и журчание ручейка где-то вдалеке отвлекали от дурных мыслей. Я позволила себе откинуться на сиденье и забыться. Лишь на время.
Мой родной дом был небольшим, как я помнила, но очень уютным. Одноэтажный, белый, с тёмно-коричневой черепичной крышей, мансардой вместо второго этажа и большим обустроенным балконом. Джоан всегда любила цветы. Зачастую в детстве мне казалось, что она их любила больше, чем отца и меня. Мать находила в них отдушину. Когда я была маленькой, старшая Рид вечно копошилась в саду: высаживала новые виды растений, поливала, удобряла, а позже составляла благоухающие букеты из распустившихся нежных цветков. Поэтому наш дом всегда благоприятно выделялся на фоне других участков. Вот и сейчас знакомое здание окружал цветущий,
+72,5°F (плюс семьдесят два с половиной градуса по Фаренгейту – единица измерения температуры в США), равняется +22,5ºC (плюс двадцать два с половиной градуса по Цельсию – единица измерения температуры в России).