Сон и наваждение. Надежда Коваль
какое до всего этого дело?», в отделение входят врач с акушеркой. Видя, что я не в состоянии тужиться, они берутся за два конца скрученной в жгут простыни и со всей силы давят мне на живот. В этот самый момент из моей утробы с глухим звуком «блюм!» вываливается маленькое тельце.
Зашивать многочисленные внутренние и внешние разрывы прибегает Петр Иванович – главный врач роддома. Он накладывает швы и материт подчиненных на чем свет стоит:
– Да вы что, мать вашу, наделали?! Она же у вас умереть могла от потери крови!
После этих слов теряю сознание. А когда прихожу в себя, вижу у кровати акушерку с тугим свертком в руках:
– Ну, что? Очухалась? На, смотри, – девочка у тебя!
Так на свет появилась моя дочка Машенька.
2.
– Скоро у нас опять будет прибавление? – спрашивает отец как бы между прочим. О том, что я беременна, ему, наверняка, сказала мама. Больше я ни с кем об этом еще не разговаривала. Не важно – пусть знает, ведь он один из самых близких мне людей.
– Если будет мальчик, давай назовем его Димой, Дмитрием в честь моего отца.
Я соглашаюсь назвать сына Димой. Но у меня снова родится дочка. Мне должны были делать кесарево сечение. Из-за тяжелых предыдущих родов естественным путем родить не получалось – прошло всего полтора года, и швы еще недостаточно зажили.
Январь выдался морозным, поэтому в операционной я никак не могла унять дрожь. Зуб на зуб не попадал то ли от холода, то ли от страха. Ввели снотворное, и я исчезла из этого мира. А когда разбудили, я никак не могла понять, где нахожусь и что со мной происходит. Постепенно пришла в себя. Увидела склоненные надо мной белые колпаки врачей и услышала: «Девочка у тебя!» Но почему они обманывают? Ведь должен был родиться мальчик!
Потом меня перевезли в послеоперационную палату отходить от наркоза. Ужасно хотелось пить, а мне лишь смазывали губы влажным тампоном. Что-то бормотала в бредовом состоянии. Сквозь застилающую глаза пелену видела двух молодых мамаш, стоявших в проеме двери и тихо подсмеивающихся над моим беспомощным положением. К ночи я почувствовала себя лучше и начала думать о том, какое имя дать дочке. Мама послала через медсестру записку, поздравила. Посоветовала назвать девочку Лидой или Людой. А мне хотелось выбрать имя позаковыристей, менее распространенное. На какое-то время остановилась на имени Полина.
Утром в первый раз принесли дочурку – маленький сверточек весом 2 кг 700 г и длиной 49 см. На голове у нее чепчик, глазки полуоткрыты, грудь сосет еле-еле. Ей, наверное, от наркоза тоже досталось. Из-под чепчика выглядывают рыженькие волосики – «рыжулька моя». По ночам в палате жутко холодно. Среди санитарок – одна из моих бывших одноклассниц. Прошу у нее второе байковое одеяло (я видела целую стопку в кладовой комнате). Но она мне его почему-то не дает. Возможно, это было маленькой «местью» бывшей троечницы – бывшей отличнице.
Дома,