Единичка. Мир будущего, где каждое прикосновение отнимает год жизни. Элла Чак
платформе подземки свет горел ярче. Здесь почти не пахло сыростью и чувствовалась жизнь. Отголоски разговоров, шаги, возгласы, смех. Разносился запах еды и горячего хлеба. Нэл привычно закрыла глаза, ориентируясь по слуху. Слева за их спинами группа ремонтников колотила молотками. Нэл показалось, что вдалеке кто-то напевает песню. Она озиралась по сторонам, не веря, что добралась до Штаба, и все здесь настоящее. А главное, вокруг столько людей.
«Тетя Ли… жаль, что ты не видишь этого!» – Нэл прижала ладонь к сердцу, пытаясь передать ей кусочек своей радости.
– Кайл, а как тут все устроено?
– В спасательные вылазки ходим добровольно. Кто боится, помогает здесь: готовит, чинит, собирает полезные предметы минусовых с городских островов. Несколько человек от нас ушли в Сектор. Их внедрил двойной агент. Кажется, он какая-то шишка там. Занимает важный пост. Двойного агента в лицо знают только Иваныч и Лея.
– А что, с любой может внедриться через агента в Сектор? – эта тема больше прочего волновала Нэл.
– С билетом в один конец. Внедриться возможно. Вернуться – нет. А Сектор – огромная трудовая тюрьма. С камерами для ночлега два на два метра и ходьбой строем. Провинившихся превращают в пыль выстрелами фитокрона. Их пепел падает с башни и бетонные площади покрыты глубоким серым… как ты там говорила… снегом?
Они углублялись по рельсам внутрь тоннеля. На макушку Нэл упала тяжелая мокрая капля с подтекающего свода. Внутри стало холодно, стоило ей представить сугроб человеческого пепла.
– А почему никто не знает, кто двойной агент?
– Из-за сыворотки правды. На сыворотке в миг расколешься. Расскажешь всю родословную до самого дедушки! – дальность такого недалекого родства для минусовых казалась поразительной.
– …почему сразу дедушки, – пожала плечами Нэл.
За разговором они подошли к железной двери. Дальше по тоннелю красные гирлянды ламп не мигали. Последний большой пучок покачивался и дрожал над головами в такт биения сердца Нэл.
– Это кабинет Иваныча, – взялся Кайл за ручку массивной коричневой двери из железа, – я расскажу о тебе, подожди. – Он медлил, – и не бойся, старик самый обычный человек, как твой Воеводин.
– Кайл я… – хотела она признаться, что соврала про кожу и что Воеводин ничего не давал ей, но он перебил:
– Не волнуйся, я останусь в кабинете с тобой.
«Значит, и так все узнаешь». Она не хотела врать. Само получалось. Все-таки Нэл не хватало опыта общения с людьми. На практике выходило посложнее, чем в старых фильмах, которые она крутила на допотопном проекторе.
Через минуту голова Кайла выглянула кивая, чтобы она проходила.
– Значит, ты у нас Нэл!
Старик, одетый в широкий свитер и телесные перчатки, прищурился, рассматривая новенькую. Он выглядел удивленным, будто не мог поверить собственным глазам.
Нэл не знала, как понять этот взгляд. Вот точно так же, будто вспоминая о чем-то, на нее иногда