Противоречия любви. Ka Lip
хорошо, но без жертв. Пусть это будет нашим первым предупреждением.
– Хорошо. Сделаем. Может, кого пристрелить для острастки?
– Рано еще. Да и войны с ним я не хочу… Хлопотно всё это. Странно, что он даже ради дочки не идет на уступки.
– Говорит, не может он. Табор – его семья.
Ковало еще отпил виски из бокала.
– Ну, раз у него такая большая семья, что ж, это тоже неплохо. Тогда посильнее накостыляй тому, кого отловишь – пусть барон попереживает за семью.
– Ты сам-то когда к цыганке поедешь? —
Почему-то Ковало не очень хотел, чтобы Гер ехал к ней. Вроде за эти дни жизнь вошла в нормальное русло. Ему сообщали, что девчонка тиха и послушна, и его это устраивало.
– Через пару дней. Давай с другими делами разберемся, а потом и отдых можно себе позволить.
Гер, отпив виски, продолжил:
– Я хочу под реконструкцию взять старую нефтеперерабатывающую базу на границе Московской и Тульской областей. Ее прежний владелец продает, и недорого.
– Это земли барона…
– Знаю, и даже более того – всё это время барон нормально с этой базы нефть качал в левую. Можно сказать, сидел на трубе. А теперь я хочу ему эту трубу перекрыть.
Ковало молча отпил виски, понимая, что миром их конфликт с бароном теперь уже не закончится. Полонский постепенно влезал на земли цыган. Начиная с малого – полностью взять на себя оборот наркотиков там, а теперь еще и нефтебаза. И дочка барона стала разменной монетой в большой игре…
***
Дни Дары потекли в мнимом спокойствии и ожидании. Ждать, пребывая в неизвестности – это тяжело. На стену ей повесили новый телевизор, и она была в душе благодарна за такой подарок. Иначе так вообще можно себя и с ума свести своими же мыслями. Она много думала о произошедшем. Никогда не вникая в дела отца – дела мужчин для женщины недоступны, – она лишь мельком слышала о проблемах, возникающих у него в последнее время. Сейчас Дара, прокручивая в уме обрывки подслушанных разговоров, вспомнила даже имя – Герман Полонский… Гер. Это имя она слышала и здесь, от охранников, когда они переговаривались между собой, пока она давилась кашей. Значит, этот Гер и есть тот самый мужчина, при взгляде на которого она поняла, что он главный. В ее памяти возник его образ. Лицо такое, что кажется – еще секунда, и конец тебе придет; такой не пощадит. А вот глаза медовые. Странно, что такое образное название цвета глаз возникло у нее в голове при воспоминании о нем. О таком цвете глаз в таборе говорили «глаза цвета меда». Хотя, когда он смотрел на нее, это скорее были глаза тигра, глядящего на свою жертву.
В последующие дни Дара стала замечать, что часто думает о Гере. Почему-то все ее мысли, несмотря ни на что, возвращались к нему. Вроде и видела она его пару минут, а помнила так ясно, до мельчайших деталей внешности. Она старалась переключить свои мысли на другое, но они возвращались к Полонскому. Наверное, он поразил ее тем, что она не видела в своей жизни таких мужчин, и конечно