Горизонт забвения. Дарья Тарасова
засмотрелась на этот кустарник и не заметила куда наступила. За резким щелчком последовал металлический скрежет и дикая боль в правой голени. Капкан крепко заключил мою ногу в свои объятия. Крик, вырвавшийся из моей груди, спугнул стаю птиц с ближайших деревьев, эхом разнесся во все стороны, и вернулся ко мне невообразимой болью. Перед глазами все стало очень мутным, вздох сделать оказалось почти невозможно, и я потеряла сознание.
Прохладные капли приятно прикасались к коже лица. Пока они вместе с моими слезами скользили по щекам и подбородку, я прислушивалась к голосу своего тела, которое истошно кричало о помощи. Я не удержалась и разрыдалась, взывая к тому, в кого не особо верила, но просить милости больше было не у кого.
Сознание уже вернулось ко мне, но шевелиться было страшно. Нога от бедра онемела и жутко ныла. Какое-то время я не могла даже глубоко вздохнуть, боясь, что боль вернется.
Когда я открыла глаза, было уже темно, огромная, нависшая надо мной желтоватая луна, потерявшая свою четверть, хорошо освещала поле, меня и мою ловушку. Оглядев ногу и капкан стало ясно, что рана серьезная, и крови вытекло много. Бежевые штаны стали багрово – красные ниже колена. Я достала из рюкзака за спиной футболку, разорвала ее, что получилось сделать легко, и перетянула бедро так туго, насколько хватило сил дрожащими руками. От этих движений боль вернулась, а с ней пришла дрожь и онемение во всем теле.
Пришлось взять себя в руки. Я четко осознавала, что кроме самой себя мне никто не поможет. Самое главное сейчас открыть этот капкан и вытащить ногу из этой дьявольской ловушки. Превозмогая боль, я оперлась на колено свободной ноги, перенесла вес на руки и поднялась быстрым рывком, от чего голова сильно закружилась, и равновесие получилось сохранить только удержавшись за дерево. Этот капкан был совсем маленький, видимо рассчитанный на лису. Можно сказать, что мне повезло, хотя для моего истощенного анорексичного тела это тоже было сильным ударом. Мы в общине пользовались такими, хотя и считали, что в лесных зверей переселяются души наших умерших близких. С другой стороны это означало, что люди могут быть где – то поблизости.
Я нашла небольшую палку, протолкнула ее в щель створок капкана и придавила его середину, отчего створки стали расходиться и ногу получилось вытащить из плена. Горячая кровь из раны продолжала течь тонкой струйкой по холодной коже в мой ботинок. Пришлось достать последнюю целую вещь из моего рюкзака – кофта из хлопка, которая осталась еще от моей мамы и была последней связью с ней. Я обмотала ею поврежденную голень, закрепив рукава тугим узлом ближе к колену.
Несколько минут пришлось переводить дыхание и выжидать когда боль отступит. Там, сидя на старом, гниющем, поваленном ветром дереве, я прокручивала в голове события последних дней, взвешивала то, насколько верное решение я приняла, отправившись в такой путь. И все- таки – нет! Я бы не повернула назад, не отказалась от этого опасного путешествия, не осталась дома умирать от голода и безнадеги. Все моё существование последние