Кукла в чужих руках. Наталия Владимировна Алексеева
поднялся с подоконника, затушил окурок в раковине и снял закипевший чайник с огня.
Я смотрела, как он кладет масло на хлеб. Отрезает небольшими полосками и аккуратно размазывает по горбушке. Мне есть не хотелось, а Кирюхино спокойствие раздражало. Но он, похоже, не разделял моего нетерпения. Не торопясь налил в чашки кипяток, бросил пакетики заварки и начал размешивать сахар. Я слушала, как мерно стучит ложечка, и заводилась все больше и больше. Кирюха молчал.
– Кирилл! Хватит жрать! – не выдержала я. – Что делать будем? Расскажем своим?
– Сама-то как думаешь?
– Я никак не думаю! Я хочу в отдельную квартиру переехать! Надоело сталкиваться лбом возле туалета и наперегонки в ванную бегать! Хочу свою комнату! Поставить там мольберт и никому не мешать! И чтобы мне никто не мешал! И чтобы солнце, и кровать возле подоконника, а не за шкафом! И на окошке – прозрачная вуаль… – Я выдохлась.
Кирюха отложил нож и прищурился.
– Очень интересно. Ты мне об этом никогда не рассказывала.
– А ты не спрашивал! – огрызнулась я. – Серфинг, скейтинг, Гоа! Детский сад! А мне реальная жизнь нужна! Понимаешь?!
– Понимаю. Но моя реальная жизнь такова, что я своей матери об этих деньгах рассказывать не хочу. Догадываешься почему?
Я кивнула. Если тете Наташе в руки попадут деньги, то ни денег, ни толку от них не будет.
– Либо мы с тобой заодно. – Кирюха приподнял темную бровь. – Вместе сохраним, вместе реализуем, либо давай сама. Забирай все, мне не жалко!
Я оторопела. Если Кирюха откажется от своей доли, то я буду чувствовать себя последней свиньей. Уж ему-то денег всегда не хватало. Он иногда курьером подрабатывал, а что там доставлял и кому – я не спрашивала. Да он и не сказал бы.
– Ладно, – уныло протянула я. – И что мы делать будем?
– Предлагаю на пробу продать одну монету! – Кирюха, в отличие от меня, не грустил.
– Сам же сказал, что не получится! Несовершеннолетие и все такое.
– А мы неофициально попробуем. Там, где паспорта не спрашивают!
– Где это?
– У Рафика.
– Иди лесом, Кира! Не хватало еще с этими связываться. Забыл уже, как Рафик тебя по стенке размазывал каждый раз, когда мы за ворота выходили?
– Вспомнила! – присвистнул Кирюха. – Истории пятилетней давности.
– А что-то изменилось? – Я подозрительно уставилась на него.
– Мир изменился… – закадровым голосом из «Властелина колец» томно произнес он.
– Хватит прикалываться!
– Ок. Не буду. Давай собери все это быстренько, и я к Рафику сгоняю.
Он вышел из кухни, а я начала сгребать монеты со стола – они до сих пор лежали матово-блестящей грудой между нашими чашками.
На кухне вдруг стало холоднее, и я посмотрела на окошко – не забыл ли Кирюха закрыть форточку. Но задвижка была плотно завернута, а холод усилился. Я поежилась, быстро побросала в коробку оставшиеся монеты и закрыла крышкой. Вернулся Кирюха. Он был одет в черные джинсы с дырами на коленках и в свой старый черный