Похитители снов. Мэгги Стивотер
в зеркало или в темную миску, полную жидкости, мысленно погружался в то, что находилось на другой стороне, и видел в отражении будущее или какое-нибудь иное место.
На практике – Мора сказала дочери, что это непредсказуемо и опасно.
«Душа, – объяснила она, – уязвима, когда находится вне сознания».
Когда Блу видела эту миску в последний раз, Нив рассматривала в ней некое место, лежащее на силовой линии. Возможно, оно находилось где-то в Кабесуотере. Когда Блу отвлекла ее, то поняла, что Нив овладело темное существо, которое она обнаружила на той стороне.
И теперь, стоя на удушливо жарком чердаке, Блу вздрогнула. Было нетрудно забыть ужас, которым сопровождались поиски Кабесуотера. Но блестящий кружок на дне миски мгновенно воскресил его в памяти.
«Кто же пользовался тобой?» – задумалась Блу.
И, разумеется, это была лишь одна половинка вопроса.
Вторая гласила: «И что ты ищешь сейчас?»
Ронан Линч верил в рай и ад.
Однажды он видел дьявола. Это было утром, в Амбарах, когда солнце прогнало туман, выжгло прохладу и опалило землю, так что всё заблестело от жара. В этих полях, лежавших среди холмов, никогда не становилось по-настоящему жарко, но в то утро воздух буквально потел. Раньше Ронан не слышал у скота одышки. Коровы, покрывшиеся пеной, пыхтели и высовывали языки. Мать послала Ронана загнать их в сарай.
Ронан подошел к раскаленной железной калитке и заметил в сарае отца. Метрах в четырех от него стоял красный человек. Не совсем красный – скорее, раскаленного оранжевого цвета, как муравей. И не совсем человек: у него были рога и копыта. Ронан до сих пор помнил чуждость этого существа – и каким реальным оно казалось. Все карнавальные костюмы в мире, все рисунки в книжках передавали его черты неправильно. Люди забывали, что дьявол – животное. Глядя на красного человека, Ронан был потрясен сложностью его облика, тем, сколько удивительных частей плавно двигались в гармонии, совсем как у самого Ронана.
Ниалл Линч держал в руке пистолет – Линчи владели удивительным количеством оружия всех калибров, – и, в ту самую секунду, когда Ронан открыл калитку, отец тринадцать раз выстрелил красному существу в голову. Дьявол, целый и невредимый, затряс рогами, продемонстрировал Ниаллу Линчу свои гениталии и исчез. Этот образ так и не изгладился из памяти Ронана.
Так он стал чем-то вроде евангелиста наоборот. Правда горела и росла в нем, и в его воле было ни с кем ей не делиться. Никто не должен видеть ад, пока не попадет туда. Никто не должен сосуществовать с дьяволом. Столько наставлений в вере пошли прахом, как только они перестали быть нужны, чтобы верить.
Настало воскресенье – и, как всегда, Ронан отправился в церковь Святой Агнессы. Ганси с ним не было – он принадлежал к какой-то религии, которая требовала посещать церковь только на Рождество, – зато Ной составил ему компанию. Ной при жизни не был католиком, но в последнее время решил обрести Бога. Никто в церкви не замечал его – возможно, Бог тоже, – но Ронан, на правах человека,