Только один год. Гейл Форман
координаты Марйолейн, нашего семейного юриста. Яэль попросила ее взять на себя важную почту, приходящую на ее имя, и, как я вспоминаю, с ней я должен был сегодня встретиться. Или завтра? Или теперь уже вчера? В Амстердаме. Но если к ней придет счет на оплату больничных услуг, Яэль сразу же об этом узнает, а с ней я объясняться не хочу. Но и оставлять все без объяснений не хочу, в случае, если она ничего и не спросит, что более вероятно.
– Можно, я дам адрес друга? – спрашиваю я.
– Мне все равно, хоть английской королевы, мне главное, чтобы было, куда счет отправить.
Могу дать адрес Брудье в Утрехте.
– Секундочку, – говорю я.
– Не спеши, mon chéri.[10]
Я опираюсь на стойку и начинаю рыться в записной книжке, пролистывая множество страниц с адресами людей, с которыми познакомился за последний год. Куча имен, которых я даже не помню, которые я забыл еще до того, как получил по голове. Есть, например, такая запись: «Не забывай про пещеры в Матале». Пещеры я помню, как и девушку, которая это написала, но забыл, почему должен хранить это в памяти.
Я отыскиваю адрес Роберта-Яна в самом начале записной книжки. Зачитываю его вслух, откладываю книжку, и вдруг она сама раскрывается на одной из последних страниц. Там какой-то незнакомый почерк, поначалу я думаю, что стал видеть совсем хреново, но потом понимаю, что написано просто не на английском или голландском, а на китайском.
На миг я оказываюсь уже не в больнице, а на лодке, с ней, она рисует в моей записной книжке. Я вспомнил. Она говорила по-китайски. И показала мне иероглиф. Я перелистываю страницу и вижу вот это:
Перевод не подписан, но я откуда-то знаю, что означает иероглиф.
Двойное счастье.
Я смотрю на значок в своей записной книжке. Потом вижу увеличенную версию на вывеске. Двойное счастье. Она там?
– Есть ли неподалеку китайский ресторан или магазин? – спрашиваю я.
Секретарь чешет голову карандашом и обращается к коллеге. Они начинают спорить, где лучше поесть.
– Нет, – объясняю я. – Есть не надо. Вот что я ищу, – и показываю им значок в записной книжке.
Они переглядываются.
– Китайский квартал? – спрашиваю я.
– В тринадцатом округе.
– Это где?
– На Левом берегу.
– «Скорая» привезла бы меня оттуда сюда?
– Нет, конечно же.
– Есть еще один, поменьше, в Бельвиле, – говорит другая женщина.
– Это недалеко, в нескольких километрах отсюда, – добавляет первая и объясняет, как добраться до метро.
Я надеваю рюкзак и ухожу.
Но недалеко. Кажется, что он заполнен мокрым цементом. Когда два года назад я уезжал из Голландии, у меня было куда больше вещей. Но тот рюкзак украли, и больше такой огромный я брать не стал. Время шло, рюкзаки становились все меньше, потому что человеку вообще-то не так много нужно. Сейчас у меня лишь сменная одежда, несколько книг, кое-что из туалетных принадлежностей, но теперь уже кажется, что и этого чересчур много. Когда я спускаюсь в метро, рюкзак на каждой ступеньке
Дорогой (