В семье не без подвоха. Юлия Жукова
звонит Алтонгирелу.
– Слушай, тут такое дело… Нет, я еще не вылетел… Нет, и Бойонбот тоже… Да подожди, я как раз звоню объяснить почему! И не кричи. Понимаешь, к нам в гости зашел Ирлик-хон и принес бутыль вина из драконьих яиц. Нет, я-то как раз трезвый! Да не ори же ты, говорю! Ты что, не отличаешь, когда я пьяный, что ли? Вот именно. Слушай дальше. Они все напились и спят. Да, Бойонбот с Тирбишем. И сам Ирлик-хон тоже. Нет, не шучу. Ты можешь догадаться, что это не очень смешно.
Вопреки собственному утверждению Азамат начинает посмеиваться и утирает тыльной стороной ладони левый глаз.
– Так вот… Боюсь, что ни Бойонбот, ни я сегодня никуда не полетим. Я бы мог его погрузить на заднее сиденье и привезти, конечно, но мне не хочется оставлять Лизу один на один с пьяным богом, ты же понимаешь… Может, отложишь вылет до завтра? А то мне бы хотелось с тобой увидеться. Ну, скажи, что тебе было предсказание, будто сегодня несчастливая ночь для вылета. Вообще, я буду тебе очень благодарен, если ты зайдешь к Ажгдийдимидину и все это ему перескажешь, а то… ну, я немного волнуюсь, что тут будет завтра утром. Нет, конечно, я никому не расскажу. Ну давай, перезванивай.
Повесив трубку, Азамат выходит в прихожую, где еще некоторое время хохочет до слез. Я стою рядом и жду, пока его отпустит.
– Слушай, – говорю, когда он немного успокаивается. – Надо бы их по койкам разложить…
– Обязательно. Ты сама-то как?
– Да я отлично, чуток веселая, и все. Ты же знаешь, мы, земляне, устойчивые к алкоголю.
– Ну ладно, смотри. Только не вздумай сама их тягать, тебе нельзя поднимать тяжести.
– Да я думала каталку разложить, только вот куда мы их класть будем? Матушка у себя уже спит, Тирбиша к ребенку в таком состоянии класть неразумно. Остается мой кабинет, гостиная и третий этаж без кроватей. Кого куда?
Азамат ненадолго задумывается.
– Ирлика в комнату Алэка, – наконец решает он. – Только белье сменить из-под Тирбиша. Алэка с кроваткой заберем к себе. А этих двоих на третий этаж, им сейчас даже лучше без кроватей.
– А Ирлик не грохнется? А что, если он во сне обычную форму примет?
– Не знаю. – Азамат разводит руками. – Может, Старейшина чего подскажет.
Мы поднимаемся в мой кабинет и выносим каталку. Потом спускаемся, раскладываем ее и взгромождаем на нее Ирлика. Вернее, это Азамат взгромождает, а я только по-идиотски хихикаю. Азамат и сам с трудом сдерживается.
– Тяж-желый!
Мы поднимаемся обратно, я меняю постельное белье, и Азамат стаскивает Ирлика на кровать, заботливо укрыв одеялом. Мы еще некоторое время раздумываем, снимать ли с него сапоги, но решаем не трогать, чего доброго проснется не в духе. Выкатываем кроватку и уходим на цыпочках. Потом раскатываем матрацы на третьем этаже и перемещаем на них ребят тем же макаром, только гораздо спокойнее.
Под занавес нам еще ребенок, внезапно проснувшийся в одиночестве на кухне, устраивает форменный скандал, но, к счастью, звукоизоляция в доме хорошая. Стоит нам успокоить мелкого, как звонит Алтоша. Мы оба подпрыгиваем,