Зеркало грез. Mel RedWolf
всех равняет в профиль.
Быть может был ты кузнецом?
Гнуть мог металл и копья,
Но пробил час и ты ушел
С гвоздем меж черных бровок.
Иль может ты пророчил суть?
Пытался мир менять сказами,
Читал на площади псалмы
И догорал с кострами.
Не отгорели вновь закаты,
Как путь увел меня вперёд,
Где средь лазури и тумана,
Возможно будет дом родной.
Среди пустыни, средь песчаных
Вершин и новых бурунов,
Искал я, как воды и жилы,
Искал своих, где есть мой дом.
Но средь народов, что оазис,
Нашли среди огней песков,
Есть только сухость и туманность,
Есть тишь грозы и есть покой.
Искал я средь лесов душистых.
В них ель и сосны в хоровод.
Здесь есть березы, есть и ивы,
Но где же есть родной мой дом?
Средь рек глубоких, средь ретивых,
Где ручейки бегут в трезвон,
Искал я дух, и был гонимым.
Идти опять только вперед.
В горах, где так гуляет ветер,
Где свист стоит и шепот звёзд.
Узнал я, как же быть забытым.
Узнал как быть, если прощен.
Но путь увел вперед, в закат,
В лазурь и пурпур в небесах.
Искал я суть, что будет выше,
А ветер в путь лишь подгонял.
Ночь
Ночь легла как ярость стужи,
Среди сумрачных огней,
Шепот звёзд, что неразлучны,
Шелест листьев в пустоте.
Не гневи морок язычий.
Бог покинул этот брег.
Не поможет, не услышит.
Волчий вой гремит во тьме.
Не ступай ты в ночь с порога,
Коль услышишь зов в ночи.
В этом царстве свой царитель,
Покровитель для зверей.
А людей здесь век короткий,
Только ведьма здесь одна
По векам ей будет сорок.
Зрели очи много благ,
Больше черни, меньше мудрых,
Что с восхода солнца лет
Проживали и сбегали,
Кто сгорал в рассвете лет.
Дань кровавую сложили
Многие потомки тех,
Что пытались жить средь неба
И земли в царстве зверей,
Но закон стальной удавкой
Забирал оброк крови.
Убегали вновь на лапах,
Хотя ход был на двоих.
Оборотень
Вой в ночи пусть не пугает.
Не пугает, что скребет
Коготь лапы в дверь соснову.
Новый волк еще живет.
Осень дышала теплом
Прежних страстей и загадок.
Мне остается чуть-чуть,
Чтобы закрыть все догадки.
След на тропе нелюдской,
Волчьей тропой ходит вечность.
В топот последних часов
Вновь раскрываются двери.
Цокот огромных копыт.
Крик разрывает молчание.
Среди